Вестовой, заменивший Зарядина, был бодр и свеж. Совершенно не запуган судьбой предшественника. Сдается свято место, цены приемлемы.
Шаров позволил себе два часа бездеятельно проваляться в своем «2-А». Для тела полезно, и вообще. Надо дать время противной стороне. Авось что-нибудь сделает, а сделав, — ошибется. Просто так, за красивые глаза адские машинки не подбрасывают. Дорого, хлопотно, одного шуму сколько. Следовательно, считают, что он, Шаров, чем-то опасен. Приятно сознавать. Понять бы только — чем?
Отведенные часы истекли. Пора грянуть громкое, грозное «ура».
Вестовой ждал снаружи, у двери.
— Вот что, милейший… Как там тебя?
— Служащий третьего класса Волосков!
— Ты, Волосков, потише. Не в лесу. Так вот, сходи, приведи ко мне подпоручика моего, Лукина. Понял?
— Привести подпоручика Лукина!
— Молодец. Ступай.
Он нарочно заставил Лукина ждать: неторопливо брился, чистился, охорашивался перед зеркалом, даже начал насвистывать «Гром победы, раздавайся». Демонстрация полной уверенности и довольства.
— Ну, подпоручик, веди в зону перемещения. Проверим твои догадки.
— Слушаюсь, господин капитан! — Тыканье воспринято было Лукиным почти с восторгом. Все, зачислен в свои. Теперь стеречься будет меньше.
Без Зарядина дороги стали путаней и длинней, но все же они добрались до искомой зоны. Застава тщательно проверила документы, затем, прежде чем пропустить в зону, справлялись у кого-то, крича в переговорную трубу. Строже стало. Бдительнее. До вожака перемещения их останавливали еще дважды.
Наконец, они попали в кабинет Салова.
— У вас эшелонированная оборона, покруче Каменного Пояса.
— Иначе нельзя, — серьезно ответил вожак перемещения, — Мы — единственная связь с Землей. Порвись эта связь — и Алозорьевск не протянет месяца. Причем месяц этот будет незабываемым. Воздух, вода, еда — все оттуда, с матушки.
— Не буду ходить кругами. Я считаю, что сообщение о происшествии на Свотре было передано через главные ворота.
— Естественно. Как же еще?
— Вы признаете этот факт?
— Считаю, что по-другому просто не могло быть.