Вот он, странный предмет в центре: слабо жужжащий «Арегат».
Сильно похож на самый обычный деревянный ящик. Только очень большой. Не иначе, маг хотел спрятать его начинку от посторонних взглядов за защитным кожухом. Разумно, конечно.
В глаза бросалось, что при работе над ящиком сверху образуется что-то вроде сиренево-фиолетового тумана, быстро, впрочем, уходящего наружу из окон-проёмов под самой крышей. Никакого сомнения в том, что это именно тот самый «элемент», который и позволяет двум мирам взаимно «проникать», и экстракт из которого ему намешали в «Зелье», у варвара не было. Как и в том, что перед ним то, что называли в некоторых хорошо развитых странах — машиной. То есть, механизмом, работающим вполне самостоятельно.
Киммериец не торопясь обошёл гудящую машину кругом.
Вот оно в чём дело. Вот почему Тумсс говорил о том, что они ничего не могут сделать. А ведь пытались: оно и видно.
На полу у торчащего из недр машины наружу длинного рычага лежало восемь сморщенных, иссохших, и скрюченных, словно в страшных муках, тел — ящеров.
И ещё одно тело висело на этом самом рычаге, судорожно обхватив его.
Тело человека.
Почерневшего и превратившегося в словно сморщенный сухофрукт лица Конан не узнал. Да и очень удивился бы, если б узнал: не может же он знать в лицо всех негодяев-магов Ойкумены! Зато он порадовался, что хотя бы не придётся очередного претендента на роль Повелителя Вселенной, и Светоча Мудрости — убивать. Всё уже сделано до него.
Но вот что делать с убившим Хозяина «Арегатом»…
Ясно одно: если он хочет освободить людей от «ига» ящеров, и сделать их проникновение в мир людей невозможным в будущем, нужно машину остановить. Выключить.
А как это сделать?
Вероятней всего — с помощью вот этого самого, торчащего наружу, железного рычага. Его судя по всему маг и поднимал, чтоб довести дело до конца.
И эта же мысль явно приходила в головы, как сама собой разумеющаяся, не только Конану. Но — вон они, лежат на полу. Те, кто «додумался».
— Ваше Величество. Когда машину… Тьфу ты — Арегат, только построили, но ещё не включили — в каком положении был вот этот рычаг?
— В нижнем, Конан, в нижнем. Отец рассказывал, что маг только с большим трудом поднял рычаг до середины, и тут его словно пронзила молния! Вспышка была видна за три мили, а грохот — как от удара молнии! Отец тогда потерял сознание, как и все наши, кто при этом присутствовали. А маг умер прямо на месте. Мгновенно. Я понимаю ход твоей мысли: да, мы тоже считали, что если опустить рычаг снова вниз — этот ужасный ящик перестанет работать, и всё вернётся на свои привычные места!
Ваш мир снова растает, словно дурной сон, и живительный свет солнца снова озарит нашу священную землю!
Конан хмыкнул. Но возражать против такой трактовки не стал. Тем более что думал примерно так же: появление мира ящеров здесь, в Турсинии, отдалённой провинции Коринфии, людьми — тоже воспринимается как дурной сон!
— Значит, эти храбрецы… — Конан рукой указал на мумифицированные иссохшие тела.
— Да, Конан. Пытались опустить рычаг!