– Полиция уже прочесывает заповедник? – спросила Бернадетт.
– Возле тела обнаружены следы, отпечатки обуви. Могут получиться вполне приличные слепки. Полиция ведет проверку и на реке, у них там несколько катеров. Может быть, сумеют выловить орудие убийства, – рассказал ее босс.
Бернадетт посмотрела мимо него и насчитала три качавшихся на воде двадцатифутовых катера: один принадлежал управлению шерифа округа Рамси, хозяином другого был противопожарный департамент Сент-Пола, а третий взяли в городском полицейском управлении.
– Черт! – воскликнула она. – У всех копов в этом городе есть катера. А у нас? У нас есть катер?
– Достанем, если понадобится, но сейчас он нам ни к чему.
Бернадетт запихнула записную книжку в куртку.
– Тогда отправляюсь на осмотр места преступления на суше. Взгляну на Арчера, пока вы закончите с братьями Ванг.
– Ребятишек я уже опросил, полиция тоже их допрашивала. Особо рассказать им нечего. Ни шиша не видели, ни шиша не слышали. Просто поймали на удочку руку какого-то мертвеца и перепугались до чертиков. Я попросил их остыть немного, успокоиться, а потом отправляться домой.
– Есть вы, есть полиция с их флотилией, что остается на мою долю? – Бернадетт кривила душой: она прекрасно знала, что осталось на ее долю и зачем ее сюда вызвали, но хотела услышать, что скажет Гарсиа. Очень хотелось, чтобы хоть раз кто угодно из начальства официально попросил ее об этом. Конечно, она понимала, что такому не бывать никогда. Напрашиваться же самой – значит пойти на уступку, признаться в способностях, которые начальству непонятны, в возможностях, которые его пугают. И винить никого нельзя. Временами они и на нее нагоняют страх.
Ветер усилился, ударил дождиком по спинам. Гарсиа поднял воротник плаща и позвал ее:
– Пойдемте проведем осмотр мертвого тела, пока не хлынул ливень.
Во время короткой прогулки по лесу они не разговаривали. Земля под ногами оказалась неровной, была усыпана упавшими ветвями, сухими ветками, к тому же поросла мелкой растительностью. Над их головами шумел дождь, сбивая листья с деревьев. Гарсиа вел Бернадетт к треугольнику, обозначенному полицейской лентой, обернутой вокруг стволов. Желтое казалось каким-то причудливым цветком, посаженным в чащу коричнево-зеленого леса. У каждой из вершин треугольника стоял полицейский в форме. Все трое зубоскалили.
– Ребя-а-та!.. – приструнил их Гарсиа.
Двое стражей кивнули и стерли улыбки с лиц.
– Есть, – воскликнул третий, продолжая скалиться.
Бернадетт окинула взглядом место вокруг треугольника. Труп лежал неподалеку от прибрежной зоны, на мощеной дороге заповедника, но его трудно было заметить в густой заросли деревьев и кустарников. Она зашла за ограждение, присела на корточки и осмотрела правую руку, лежавшую на грязной земле.
– Он был жив, когда ему отрезали руку.
Гарсиа перемахнул через желтую ленту и склонился рядом с ней:
– Откуда такая уверенность?
Бернадетт указала на обрубок: