Я повернулся и спустился вниз. Оделся по форме и прихватил косу, чего мне скрывать. Надо по рынку пройтись. Приезд епископа не смог перебороть предпринимательскую деятельность, тем более в пятницу. Все лавки вновь были открыты, людей на торговых площадках было много. Приятно ходить в густой толпе, особенно когда вокруг тебя постоянный круг отчуждения. Первым делом – ткачиха или швея… Как назвать мастера, который сам занимается всем? В общем, она была мне очень… не рада, но отказать не посмела. Я выбрал вещи для Мирии на свой вкус и попросил небольшую перешивку по дизайну. Дальше прошелся по продуктовым лавкам и купил себе десятую корзинку. Сколько я уже денег из казны потратил? Я же даже считать перестал. Халява, одним словом.

Полдня я шарахался и загружался. Зацепился языком с одним из стражи и потрепался как за жизнь, так и за смерть. Зашел, наконец, к кузнецу и забрал свою решетку-барбекю. И напевая странную мелодию, пошел домой. Дом встретил меня совершенно непривычно. Стол, тарелки, кухня в целом была чистой, не просто чистой, а прямо отдраенной до первозданного состояния. Шторки на окнах висели и источали свежесть. Как? Тут же работы было на целые сутки… Я оставил корзинки у входа и прошелся внутрь. Услышал звук плещущейся воды из ванной и решил не рисковать – не зашел. Разложил покупки по местам, выложил новую посуду. Засунул дрова в камин и зажег огонь. Дальше нарезал овощи, заправил салат сметаной, выставил специи. Закинул мясо на мариновку. Осмотрелся и зацепился взглядом за букет, что торчал сухостоем из вазы. Для начала, зачем нам тут эта красота? И откуда у меня тут ваза? Розы и при жизни, наверно, не сияли как звезды, а после смерти так и вообще. Однако не я ставил, не мне и выкидывать.

И снова гости… Стук в дверь уже звучал в моей голове и отзывался зубной болью. Кто там еще? На пороге стоял шаман.

– А тебя каким ветром занесло? – с ходу спросил я.

– В смысле «а тебя»? Тебя весь день дома нет. Кто успел? – Ига прошел внутрь с корзинкой.

– Подарки? Ну, тогда заходи, конечно.

– Угадай с трех раз.

– Монах уже дошел до ручки? В храме вообще есть перестал?

– И не говори, хоть деньги с него бери, – хохотнул я.

– На это можешь не рассчитывать, монахи нищие как мыши, взять совсем нечего. Все деньги идут церкви и храмам.

– Поэтому у них епископ не блещет верой? – я отложил часть салатика и обсыпал его перцем и пряностями, пододвинул тарелку шаману.

– Не трогал бы ты его. Он у власти очень долго. И… мне жена запретила есть у тебя, – покосился на меня Ига.

– Это потому что я черный? – смех на пару вышел приятным, шаман в теме.

– Давай я подарки вам отдам да пойду. Иногда у меня ощущение, что жена моя сама с духами общается и все про меня знает. – Шаман вытащил из корзины очень симпатичный сарафан с длинными рукавами и два красочных платка. – Это для Мирии. Не знаю как остальные, а я правда за вас рад. А это тебе. – Из корзины появилась пузатая бутылка с янтарной жидкостью. Вот спасибо, это надо. – Коньяк, – воздев палец к небу, провозгласил Ига. – Шесть лет выдержки в моем подвале.

Мы поговорили еще минут пять, и шаман ушел, прихватив с собой тарелочку с салатиком. Пусть пробует на глазах у супруги, она меня, может, и не любит, но, похоже, готовка это вообще не ее, так что пусть учится. Я упал на стул и повернулся к окну. «Кем ты был раньше, человек. Почему ты готовишь вкусно и непринужденно. Почему убиваешь без мук совести? Это же ненормально. Что еще ты умеешь? Чем удивишь?» – размышлял я о своем прошлом.

– Он ушел? – тихо прозвучало со стороны лестницы. Я обернулся. Мирия стояла все в той же рубашке.

– Да, выходи. Он принес тебе платье. Да и я немного вещей купил. – Я поднялся со стула и прошел к своим корзинам. Вынул связку с вещами и подошел к девушке. Она словно сжалась. Ну что ты куксишься? И без того мелкая, тощая и невзрачная. Что ты все добавить пытаешься? – Вот, возьми и разбери, что не нравится – выбрось. Если что, я шью неплохо, могу переделать.

– Спасибо тебе, – на глаза ведьмы навернулись слезы, крупные такие, тяжелые.

– За что?

– За еще… – она всхлипнула. – За еще один день…