Босоногая бригада брела по дороге уже битый час, а окрестные пейзажи даже не думали меняться. Цент устал, ступни с непривычки болели, в душе закипала злость. Владик, судя по его перекошенной горем физиономии, тоже страдал, но общение с Центом научило его держать свои горести при себе.

– Боже, как же запарили эти родные просторы! – не выдержал Цент, доведенный до белого каления бескрайностью родимой сторонки. Теперь он понимал, почему многочисленные попытки захвата родины просвещенными европейцами потерпели фиаско. Да никаких ног не хватит бродить по этой бесконечной территории, пока дойдешь до места битвы, уже и воевать десять раз расхочется.

– Пить хочется, – не удержался, и пожаловался Владик.

– Тебе-то ладно, ты потерпишь, – отмахнулся Цент. – Вот мне точно хочется. Да и перекусить бы недурно…. Так, стоп! Что это там?

Метрах в трехстах дальше по дороге виднелся автомобиль, нагло припаркованный прямо на разделительной полосе. Все двери были распахнуты настежь, признаков жизни или излишне активной смерти не наблюдалось.

– Тачка! – обрадовался Цент. – Так, очкарик, тебе поручается ответственное задание.

Владик еще не знал какое, но интуитивно почувствовал, что оно ему не понравится. И интуиция не подвела.

– Нужно пойти в разведку, – пояснил Цент.

– Мне? – испугался Владик. – Одному?

– Верно. Если пойдут все, это уже не разведка, а первомайская демонстрация. Ты мелкий, невкусный, сумеешь незаметно подобраться.

– Да тут же даже спрятаться негде… – простонал программист, и это была чистая правда. На обочине после зимы даже не успела толком вырасти трава.

– Ну, я уж не знаю, как тебе быть, – вздохнул Цент. – Прояви смекалку.

– Я, наверное, не смогу, – признался Владик.

– Владик, – ласково произнес изверг, – если ты сейчас же не пойдешь к той машине и не убедишься, что там безопасно, я возьму вот эту биту, и так тресну тебя по голове, что вобью в землю по пояс.

– Я пойду! – выпалил программист, пятясь от чудовищного спутника.

– И живее, – напутствовал героя Цент. – Бояться не надо, у тебя монтировка. Если что – дерись. Ты же мужик, вроде бы.

Владик шел к автомобилю как на смерть. Прятаться было негде, так что он брел прямо по асфальту, с каждым следующим шагом чувствуя крепчающий холод в животе и дрожь в коленках. Один раз оглянулся, надеясь, что Цент передумает и позволит ему вернуться, но изверг замахал руками, дескать, иди дальше, а потом стал водить себе ладонью по горлу и разить воздух битой. Владик понял смысл этой пантомимы без подсказок. Так уж сложилось, что зомби-апокалипсис он встретил в компании самого ужасного человека на всем белом свете, который своим поведением и манерой общения с окружающими мало отличался от живых мертвецов. Хуже всего было то, что Владик не мог убежать от Цента, потому что бежать было попросту некуда. Все вокруг кишело зомби, а это значило, ему придется находиться в обществе изверга из девяностых еще какое-то время, пока их не спасут. Владик даже думать боялся о том, что спасение может и не прийти, что спасти его уже некому. Такого не могло быть. Ведь уцелели же как-то они, значит, и другие люди могли выжить. Нормальные, в смысле, люди, не такие, как Цент.

Автомобиль оказался внедорожником. Видимых повреждений на его корпусе не было. Отчаянно труся, Владик медленно приблизился к машине и заглянул в салон, благо все двери были настежь. Заглянул, и тут же едва не бросился бежать: заднее сиденье было залито кровью.

– Ну что там? – прокричал Цент с безопасного расстояния.

– Кровь, – отозвался Владик.