– Потому что это не его ребенок.

Молча качаю головой. Сказать тут нечего. Просто нет слов.

– Я не желала ему смерти. Егор единственный, кому я была не безразлична. Он заботился обо мне и хотел защитить. А Нурлан… надеюсь, он горит в аду за то, что сделал со мной. Я не хотела этого ребенка, не желала этих встреч. Но он заставил меня. Растоптал, унизил и опорочил! Я ненавижу его! Ненавижу!

Марго больше не строит из себя актрису. Сейчас ей действительно больно, но за ошибки нужно платить.

Лейла слушает запись диктофона. По ее щеке текут слезы. Тяжко. Даже для взрослого человека такое довольно сложно уместить в голове и трезво принимать решение. А она все-таки еще совсем молоденькая.

– В общем, вот так. Теперь ты знаешь правду.

– Она подменила порошок, чтобы усыпить Марину. А Марина в тот день сделала укол и оставила сумку с лекарствами отцу… Это просто уму непостижимо! На месте папы мог быть любой!

– Но не любой бы погиб. Может быть, обошлось бы крепким сном или отравлением, но не до летального исхода.

– Ты ее выгораживаешь?

– Нет. Но надеюсь, что тебе станет легче от осознания, что твоего отца никто не хотел убивать. Он был хорошим человеком.

– Его не вернуть! Поэтому легче мне не станет! – кидает об стену диктофон, и он перестает говорить. Бедная девочка.

– Иди ко мне, – единственное что могу сейчас сделать. Ляля утыкается мне в грудь и еще долго плачет, пока я глажу ее по волосам. – Все позади. Верь мне.

– Что же делать теперь? Как быть?

– Продолжим жить. Что еще остается? У нас Амалия растет, – целую ее в макушку, стараюсь успокоить.

– Марину отпустили?

– Да.

– А с Ритой что делать? Она ведь беременна. Ее посадят за убийство?

– Все будет зависеть от тебя, – отстраняюсь и заглядываю в ее глаза. Понимаю, что жду от Лейлы почти невозможного. Но почему-то, мне кажется, что в этой истории жертвами стали все. Даже Марго, хотя ее сложно оправдать.

– Я не знаю… единственное чего я хочу, это уехать из этого дома. Кажется, он весь пропитан горечью, ложью и воспоминаниями.

– Да, конечно, я понимаю. Если захочешь, мы выставим его на продажу, как только ты вступишь в права наследства.