– А почему не переведешься?

Пожимаю плечами.

– Мое мнение никто не спрашивал. Само собой разумеющийся факт.

– Если бы ты могла выбирать, куда бы пошла?

– Меня всегда интересовала мода. Я люблю работать на показах, обсуждать новые коллекции, подбирать вещи… у меня даже есть альбом с набросками. Честно говоря, я так и не решилась показать его никому… после того как папа случайно нашел его и начал меня ругать, что я трачу время впустую… Тогда мама впервые не согласилась с отцом и заступилась за меня, сказав, что я неплохо рисую. А на следующий день она отвезла меня в художественную студию. Тайком от отца. Правда занималась я там не слишком долго. Потом пришлось бросить из-за отъезда за границу.

– Покажешь?

– Вам правда интересно? – удивленно смотрю на Татьяну.

– Да. Я тоже люблю моду и даже подписана на несколько известных стилистов, – хохочет.

После нашего личного разговора мне очень хочется показать свои наброски. Поэтому я отправляюсь к себе, стряхиваю пыль со спрятанного альбома и несу его вниз.

Женщина улыбается, и мы вместе обсуждаем эскизы до тех пор, пока не приезжает Вова. Он выглядит уставшим и не слишком довольным. А вот я, наоборот, очень рада его видеть. Наверное, после слов Татьяны Михайловны у меня в душе появляется надежда на возможные отношения. Хочется найти подтверждение в его глазах, и я пытаюсь разглядеть хоть что-то кроме сухой сосредоточенности и нахмуренных бровей.

– Чай? Кофе? – предлагает, смотря на сына.

– Не хочу. Поговорить надо.

– Говори, – кивает на стул.

– Наедине.

От его тона радостный настрой сходит на нет. Удивительно, но всего лишь парой фраз он может влиять на мое ощущение реальности. Забираю альбом и собираюсь уйти. Жаль, что Татьяна Михайловна заблуждалась на его счет. Он совершенно равнодушен ко мне. Возможно, и ко всему в этом мире. Вместо сердца у него кусок льда, который не растопить, как ни старайся.

– Лейла, ты замечательно рисуешь. Не бросай. Твое хобби может перерасти в нечто большее, главное – продолжать идти к цели.

– Спасибо вам, Татьяна Михайловна. Жаль, что не все цели достижимы. – опускаю голову и ухожу к себе. Амалия спит, и даже она не сможет сейчас вернуть мне хорошее настроение.

Владимир

– Вов, ты бы помягче с ней… посмотри, как она тебя ждала! А сам вместо того, чтобы ей улыбнуться, выгнал.

– Давай без нотаций. Башка болит.