– Не успеваю. Об этом успел рассудить, ваше императорское высочество.

Николай резко развернулся. Внимательно посмотрел мне в глаза и протянул мне свою правую ладонь.

– Спасибо, Тимофей Васильевич! Ещё раз спасибо!

– Ваше императорское высочество, я вознаграждён за те события выше всякой меры. Но самая важная награда – ваша благодарность, – ответил я, аккуратно сжав ладонь цесаревича.

– Не льсти, хорунжий Аленин-Зейский. До царедворцев тебе далеко. И такое поведение тебе не идёт. На нос парохода пройти теперь можно, личный телохранитель?

– Да, теперь можно.

Вместе с цесаревичем, которого в коробочку взяли личники, направились на бак. Захлопали двери кают. На палубу начала выходить свита Николая. Первым вышел генерал-лейтенант Духовский. Как мне было известно от графа Воронцова-Дашкова, он вернее всего заменит барона Корфа. По последним сведениям, здоровье дедушки оставляло желать лучшего. Ранение сказалось. Пока же Сергей Михайлович был старшим свиты наместника. И к нему и к барону Корфу у меня были пакеты, запечатанные личной печатью императора. Илларион Иванович ещё раз довёл до меня, что в них содержится указание не чинить мне препятствий и оказывать полное содействие в личной и секретной охране цесаревича. Такое вот высокое доверие со стороны императора. Мне вспомнилась последняя встреча с Александром Третьим перед отъездом и его слова:

– Тимофей Васильевич, думаете, зачем мне нужен в окружении Ники человек, который показал, что я ему могу полностью доверять?

Вопрос был настолько неожиданным, что я даже не оценил с ходу сказанное государем: «Человек, который показал, что я ему могу полностью доверять». А это было личное доверие императора – одна из высших оценок в Российской империи. Данная оценка дороже любых званий и орденов.

– Молчите? Правильно! Слишком мало у вас информации. Личная охрана Николая – основная ваша задача, Тимофей Васильевич. Я вас очень прошу, сохраните мне сына!

– Слушаюсь, ваше императорское величество.

– Есть ещё одна задача. Постарайтесь всё-таки установить, кто совершил предыдущее покушение на Ники. Я понимаю, что это несколько глупо просить. Целая комиссия из ведущих сыщиков и следователей Министерства внутренних дел не выяснила. Но ваше умение видеть в обыденности новое заставляет меня надеяться на успех и в этом направлении вашей деятельности.

– Слушаюсь, ваше императорское величество, – ответил я, а про себя подумал: «Такими темпами мой девиз “Жертвенность и храбрость” очень скоро будет высечен не только на гербе, но и на могильной плите».

От воспоминаний меня отвлёк цесаревич.

– О чём задумались, Тимофей Васильевич? Близких вспомнили?

– Да, ваше императорское высочество. Почти два года в станице не был. Как они там?

– Скоро увидите.

– Это так. Где-то через час прибудем к станице.

– Куда планируете взять свой десяток казачат? Точнее, уже казаков лейб-гвардии.

– Ещё не решил, ваше императорское высочество. Всё будет зависеть от того, каков будет набор казаков в остальные три взвода конвоя и тех, кого предложат в секретные агенты. После отбора, экзаменов и буду решать.