Ее глаза бегают туда-сюда, ничего не упуская.

— Вы только появились, да? — произносит она, и Ренни думает: канадка.

— Да, — говорит Ренни.

— Тут надо держать ухо востро. Люди видят, что вы сами не знаете, чего делаете, и дерут с вас три шкуры. Сколько из вас вытянули вчера от аэропорта?

Ренни говорит ей, и Лора смеется.

— Вот видите?

Ренни немедленно возмущается. Ее возмущает вторжение в ее дела. Ей жаль, что у нее нет книги, она могла бы притвориться, что читает.

— Присматривайте за своими вещами, фотоаппарат и все такое, — говорит Лора. — Тут бывают кражи. Моя знакомая проснулась посреди ночи и обнаружила черного парня в плавках, который приставил ей нож к горлу. Никакого секса, он всего лишь хотел ее деньги. Сказал, что убьет ее, если она кому-нибудь скажет. Она побоялась идти в полицию.

— Почему? — спрашивает Ренни, и Лора ей ухмыляется.

— Он сам мог оказаться из полиции.

Повинуясь какому-то сигналу, который Ренни не уловила, Лора встает и стряхивает песок со своего оранжевого одеяния.

— Время отплытия, — говорит она. — Если вы конечно сюда пришли за этим.

Похоже, что к лодке им придется идти вброд. Первой отправляется пожилая пара, гармонирующая со своими биноклями. Оба одеты в широкие шорты цвета хаки, которые они подвертывают еще выше, обнажая жилистые, белые и удивительно мускулистые ноги. Но даже так низ шортов намокает, пока они достигают борта лодки. Две веснушчатые розовые девушки сопровождают свой путь обильным взвизгиванием. Лора развязывает оранжевый балахон, под ним оказывается черное бикини, из которого вываливаются ее сомнительные прелести, и заматывает балахон вокруг шеи. Она держит свою пурпурную матерчатую сумку на высоте плеча и плюхается в воду. Волны плещутся вокруг ее бедер, которые карикатурно выпирают из бикини, как бедра на шуточных подставках для коктейлей.

Ренни взвешивает свои возможности. Она может либо задрать платье и на глазах у всех заправить его в трусы, либо намочить его и весь оставшийся день пахнуть водорослями. Она выбирает компромиссное решение, приподняв юбку наполовину и повязав ее кушаком. Тем не менее юбка намокает. Человек, который оказывается хозяином лодки, широко улыбается, когда в нее бьет волна. Он протягивает Ренни руку, длинную и жилистую, с ладонью, похожей на скобу, чтобы помочь забраться наверх. В последний момент, когда уже работает мотор, из воды с визгом и смехом появляются пятеро или шестеро детишек, и залезают на лодку, вскарабкавшись на навес, который, как теперь видно, скорее деревянный, чем матерчатый.

— Будьте осторожней, а то свалитесь, — кричит им владелец.

Ренни сидит на деревянной скамейке, с нее капает, а лодку качает вверх вниз, и выхлопные газы относит ей прямо в лица Лора ушла наверх к ребятам, возможно, чтобы поработать над своим загаром. Две девушки кокетничают с рулевым. Пожилая чета смотрит в бинокль на морских птиц, мурлыча друг другу что-то на языке, похожим на шифр.

— Олушка, — говорит пожилая женщина.

— Фрегат, — отвечает ей мужчина.

Прямо перед Ренни находится выступ, обрамляющий длинный, почти во всю длину лодки кусок стекла, вправленный в днище. Ренни наклоняется вперед и опирается на него руками. Через стекло не видно ничего, кроме сероватой мути. Ренни напоминает себе, что делает это ради того, чтобы иметь возможность написать, как это здорово. «Поначалу можно подумать, что тот же эффект можно получить за значительно меньшие деньги…»

Ренни ждет, и лодка останавливается. Они уже вполне далеко от берега. В двадцати ярдах от них прибой разбивается о невидимую стенку, каждая новая волна приподнимает лодку. В промежутке между волнами, они проваливаются вниз почти в футе от рифа. «Это иллюзия», — думает Ренни. Она предпочитает верить в то, что люди, которые затевают подобные мероприятия, знают на что идут, и конечно не сделают ничего опасного. Ей не хочется представлять, как сквозь стекло неожиданно прорывается коралловый рог.