– Дарен Йоркер! – позвал Каспер после того, как на целую минуту превратил дверь в барабан. – Я знаю, что ты там!

Он не знал. Надеялся, что это так, но блефовал. А потому, когда никто снова не ответил, его сердце оборвалось.

Не придумав ничего лучше, Каспер достал из рюкзака чужой блокнот и другие вещи, которые ему удалось забрать с парковки «Жерла». Он хотел оставить их на пороге на случай, если Дарен вернется, но дверь вдруг со скрипом приоткрылась.

– Йо?! – вырвался не то вздох облегчения, не то удивленный возглас.

Блокнот выпал из ослабевших рук, но ни Каспер, ни Дарен, возникший на пороге, за ним не наклонились.

Дарен походил на бледную копию самого себя. С их последней встречи прошло не так много времени, но Йоркер словно десятилетиями прятался в подвале без еды и воды. Истощенный и бледный, с потускневшими веснушками на скулах. На подбородке и под глазами – синяки цвета черники. Поперек носа – запекшаяся темно-бордовая царапина, неумело заклеенная желтым пластырем. Светлые волосы взлохмачены, тонкие руки, висящие вдоль туловища, крупно дрожат. Но хуже всего – взгляд, усталый и пустой, проходящий будто сквозь тебя.

– Дарен, – борясь с самим собой, выдавил Каспер, но тут же запнулся. Слова не шли, терялись в паутине сомнений и страхов, а Касперу оставалось только глупо кусать губу и топтаться с ноги на ногу.

Зачем он пришел? Что надеялся увидеть?! И что будет делать теперь?..

– Я пришел не ради Тобиаса, – выпалил он, почему-то решив, что это важно.

Вдруг Дарен решит, что Каспера заслали выведать, где живет тихоня? Но он здесь не ради свиты, а ради себя.

Будто услышав эти мысли, Дарен нервно хохотнул. Этот тихий звук больше походил на всхлип, особенно в сочетании с разбитым лицом и ничего не выражающим взглядом. Кожу Каспера усеяли липкие мурашки.

– Послушай, я не вру. Тебе не стоит меня бояться…

Договорить Каспер не успел. Он отшатнулся, когда Дарен вновь засмеялся, на этот раз громко и истерично. Но, несмотря на натянутую улыбку, в карих глазах дрожали слезы.

Кровь Каспера превратилась в жидкий азот. Она холодила вены, мороз щупальцами полз к сердцу. Оно билось часто-часто, словно надеялось вырваться из груди, лишь бы не угодить в когтистые лапы леденящего ужаса.

– Если ты считаешь, что я боюсь тебя или свиту, то ты ничего не знаешь о страхе, – пугающе серьезно проговорил Дарен и поджал губы, пытаясь скрыть их дрожь.

Каспер не понимал, о чем говорит Йоркер, но от его слов внутри все сжалось в тугой комок.

– Тогда почему ты так долго не открывал мне? Я несколько минут долбился в дверь!

– Я не слышал, – Дарен пожал плечами, даже не глянув на гостя. – Из-за музыки.

Глаза Каспера округлились, рот беззвучно открылся. Музыка? Он ничего не слышал, кроме гробовой тишины заброшенного здания. Может, она играла у Дарена в наушниках?

Йоркер заметил недоуменный взгляд Каспера. Настала его очередь хмуриться.