Это продолжалось довольно долго. Алики писк окарины немного раздражал, но что было поделать.

— Нет, — наконец сказал мастер, захлопнув тетрадь. — Никакой госпожи Амнис здесь не имеется.

А чего еще следовало ожидать? Не для того прятали куклу в тайном чуланчике, чтобы какая–то случайно наткнувшаяся на нее провинциалка вот так запросто смогла бы найти следы и раскрыть тайну.

Мастер смотрел не Алики, чего–то ожидая, и Алики, пожевав губы в некотором раздумье, спросила:

— Скажите, а вот я могла бы заказать у вас карамельную куклу? Это очень дорого?

— Это очень дорого, — ответил мастер. — Но заказать куклу вы бы все равно не могли. _ Мастер помолчал, потом спросил: — Простите за нескромность, но ведь вы не приглашены Императором на Весенний праздник?

— Н-нет, — ответила Алики. — А это обязательно?

Мастер снова пожал плечами и вновь взялся за свою окарину.

И тут до Алики дошло. Он не имеет права принимать заказ от того, кого не приглашают на Весенний праздник, то есть — от того, кто не относится к высшей знати Империи… Что же получается? Получается, что таинственный недоброжелатель неизвестной Амнис весьма знатный вельможа? Хотя нет, это сама Амнис должна быть очень знатной дамой. Но как же тогда быть с «Имперским вестником»?

Опять что–то не сходится…

— Простите, что отвлекла вас, — решительно сказала Алики и, вспомнив магазин, поинтересовалась: — Я должна что–нибудь купить?

Свист окарины смолк.

— Только если вам этого очень хочется. — Мастер встал, улыбнулся. — Простите и вы, что я не смог вам помочь.

Алики кивнула:

— Тогда прощайте, — она развернулась и пошла по дорожке к калитке, где ждал ее извозчик.

— Почему «прощайте»? Надеюсь, мы с вами еще увидимся, — донеслось до нее.

Алики фыркнула.

Оглянулась она только, когда садилась в свой экипаж. Но нет, сегодня положительно был не ее день: молодой и, в общем–то, симпатичный мастер стоял на том же месте, возле распахнутых дверей гуты, но против ожидания не смотрел романтически ей вслед с загадочно–мечтательной улыбкой на устах, а о чем–то разговаривал невесть откуда появившимся пожилым мужиком в грязной робе. Алики с понятным раздражением решила, что это какой–то подмастерье.

Но если бы она только могла знать, о чем собственно идет разговор, то поняла бы, что права с точностью до наоборот.

— Что это себе позволяешь, Катрей?! — резко выговаривал «подмастерье» ее мастеру. — С каких это пор ты стал «мастером», а? Ладно бы я понял, если просто для форсу. Но выдавать сведения о заказах на кукол каждой встречной–поперечной девице, чтобы перед ней покрасоваться!.. Трепло! Мальчишка!