— Кого? Теймураза?

Офицеры отряда переглянулись.

— С чего ты это взял, Шах?

— Все просто. Обратите внимание на карту.

Шах увел палец на северо-запад, остановив его у селения Арой.

— Вот населенный пункт, упомянутый пленным. Южнее заповедная зона. Я бывал там. Дом егеря километрах в двух от границы. Наверняка там и подготовлен проход для Теймураза теми, кто заказал бойню в Звездном! А теперь смотрите еще внимательнее, каким путем наиболее удобно идти в заповедную зону Костолому?

Колян воскликнул:

— От базы до ущелья, по нему на плоскогорье, в обход Высот! Ведь балка выходит на плато. А от него, повернув на северо-запад, по «зеленке», прямая дорога к Арою! Пешком далековато, а вот на лошадях… Значит, Тайпан специально оставил в балке своих чмырей, чтобы те обеспечили отход Костолома?

Шах кивнул:

— В десятку, Колян.

Взгляд Горшкова посуровел, он процедил:

— Тем хуже для ублюдка Теймураза!

Расанов спросил:

— Ты что-то хотел сказать, Горшков?

— Уже сказал! Но… поговорить надо, Шах! Пусть мужики не обижаются, разговор один на один.

Расанов, отдав приказ командирам групп готовить подразделения к длительному горному маршу, отошел вместе с Горшковым в сторону:

— Что за разговор, Колян?

— Слушай, Шах, ты знаешь, для чего мы с ребятами приехали сюда. А посему Теймураза завалить должен я. Ни твои джигиты, ни десантники Рябова, ни даже ты, извини. Костолом мой.

— Понимаю, Коль. Но Теймураза Башаева приказано взять живым. Правда, с оговоркой, что по возможности.

— Вот именно, Шах, что с оговоркой! В этом все и дело! Если возьмем Костолома живым, что ему светит? Ну, будет следствие, трибунал в Звездном, пожизненное заключение, и угнездится этот ублюдок где-нибудь в одиночке на Соловках. Еще и мемуары напишет! А там, глядишь, и выкупят его у нас, при нашей продажной власти все возможно.