Каждое слово было словно оплеуха.

— Ты бросил нас! — рядом с бабушкой встали Серега и Данила. — Да, мы хотели прийти в Эдем, но у нас не было сил, чтобы остаться самими собой. Ты видел это, но предпочел заниматься своими делами вместо того, чтобы вытащить нас из ямы служения эльфам. А ты знаешь, что они делают с такими, как мы?

— Уйдите! — Никита попытался развеять мороки, ударив по ним крыльями света, но те прошли сквозь них, так никого и не задев.

— Пытаешься прогнать нас, потому что знаешь, что мы говорим правду? — на Никиту уставились глаза Ши-Гуна. Младший из братьев То смотрел на парня с такой грустью и печалью, что хотелось разреветься во весь голос. — Ты ушел и даже не подумал, что твоих друзей могут заставить отвечать за тебя. Спасибо Сириусу, что вытащил нас. Но я теперь снова инвалид, а И-Хоу просто умер. Ты его убил!

Если раньше Никиту попрекали тем, о чем он хотя бы знал, то новый удар стал страшен уже своей неопределенностью. Теперь парень просто начал путаться в том, чему можно верить, а чему нет.

— Угадаешь, что это? — Никита уставился на Вику. Для него девушка осталась в далеком прошлом, но вот она снова появилась, сжимая в руках что-то серое и грязное, похожее на мешок. — Не узнаешь? А ты ведь называл его мастером…

— Свинс? Это шкура крысолюда Свинса? — выдохнул Никита, глядя только на ношу в руках девушки.

— Да, теперь она валяется у входа в борделе, куда меня отправили работать. Отправили эльфы, которым ты ничего не рассказал и которые решили добраться до всех, кто тебя знал. И ведь я хотела бы забыть, но нет!

— Так не должно быть, — Никита тряс головой. — Сириус, Хлоя должны были присмотреть, чтобы никто не пострадал…

— Опять перекладываешь ответственность на других? — среди обвиняющих парня силуэтов появился новый. Алиса, бывшая одноклассница, наславшая на бабушку смертельное проклятье, самая яростная и жестокая из учениц секты Теней. Она лучше всех прижилась в Эдеме, и, сказать по правде, Никита меньше всех ожидал ее здесь увидеть. Здесь, среди тех, кто пришел обвинять его в каждом поступке, в каждом решении, что он принял в этой жизни.

— Помоги нам… — рядом с Алисой встали еще двое, чье появление стало сюрпризом, Тигейль и Хвост.

А потом вся эта троица сделала несколько шагов вперед, словно пытаясь дотянуться до Никиты.

Финальный аккорд. Король-дракон, в котором жила доставшаяся от создателя сила обмана, наблюдал за концовкой устроенного им представления. Никто не смог противостоять столь древней мощи, все пали перед ней… Бывшие союзники сражались друг с другом насмерть, а самые ценные жертвы оказались заключены в ловушки из собственных страхов и кошмаров.

Интереснее всех оказался человек — Никита. Впрочем, чего и следовало ожидать от носителя света — у него оказалось столько слабых мест, что было просто грех по ним не ударить. Король-дракон смотрел, как тот все глубже погружается в созданный им обман, как душу парня сначала охватывает отчаяние, а потом самое чудесное из чувств — безразличие. Кто-то думает, что оно не так страшно, но это заблуждение. Даже ненависть не так разрушительна, она хотя бы оставляет эмоции. А вот безразличие отключает все: и чувства, и разум.

И когда Король-дракон понял, что его враг достиг нужной черты, он немного приоткрыл ловушку, пропуская внутрь троицу тех, в ком сильнее всех горела ненависть к этому человеку. И пусть теперь они, настоящие и живые, окончательно уничтожат его… Это же будет так забавно: умереть, до последнего считая себя самым умным, веря, что все вокруг тебя не настоящее, что все не имеет смысла.

«Такая смерть уничтожит не только тело, но и саму душу, — подумал Король. — Но для нарушителя, для того, кто посмел встать у меня на пути — это достойный исход!»