– Что ж, меня не обманули. Я получила то, чего желала. Да, мое Возвышение было прекрасным. Прости, но для тебя лепестков не нашлось. Слишком мало времени… придется сделать все по-черному…

– Отпусти меня!

– Многие верят, что Возвышение – это лучшая участь из возможных. Мало кто знает, чем приходится платить. Вот милорд Хакал знает точно, поэтому и ненавидит всех Совершенных. И себя в первую очередь. И это странно для человека, который и вывел нужную нам формулу Возвышения.

– Альберт Хакал?

– Да. Он ведь настоящий гений, ты знала? И еще он очень стар. Когда ты родилась, ему уже было больше сотни лет… Альберт пытался найти средство для восстановления разорванных Линий Силы, залатать поврежденный Дух. И нашел… Но результат ему не понравился. За исцеление пришлось заплатить.

– Чем? – выдохнула я и снова посмотрела на Джему. Ее взгляд остался безучастным.

Чем? Или… кем?

– У Альберта были жена и сын. Очень давно. Он стал Совершенным. А они…

Где-то за стенами ударило и загрохотало, показалось, что здание подпрыгнуло. Что происходит?

Аманда дёрнула плечом и отвернулась.

– Довольно историй, пора.

– Почему здесь Джема? – не выдержала я.

– Первые Возвышения были такие же, Кассандра. Потом все стало более цивилизованным, более… красивым. Но суть не изменилась. Я не врала, обещая исцелить твой Разрыв. После Возвышения линии твоего Духа соединятся. Они станут крепче алмаза, ничто и никогда больше не сможет повредить их. Ты обретешь силу. Способности. Долголетие. Почти бессмертие… Я была плохой материю, Кэсс. Но это я для тебя сделаю.

– Почему. Здесь. Джема, – словно и не слыша слов архиепископа, выдохнула я.

И… кто-то еще.

Столб, возвышающийся в центре чаши, наверху расходился узкой платформой. Пока я пыталась понять, для чего она служит, Аманда повернула рычаг и платформа дернулась. Тело, лежащее на ней, подпрыгнуло, и я увидела свесившуюся руку в перчатке. А еще черный рукав и кончик красного аксельбанта. Инквизитор.

Аманда сказала – «Мы тебя привели». Мы?

Мои глаза расширились. Джема и… Дамир?

Кто бы ни лежал наверху, этот человек был мертв. Его только что убила эта жуткая платформа. Что там было? Кол? Шипы, пронзившие тело? Я не хотела этого знать…

Кровь в чаше пошла рябью. Странной, противоестественной, жуткой. Какой-то неправильной. Я прищурилась, всматриваясь. И отшатнулась, увидев расцветающие на поверхности огненные лепестки. Пока еще совсем крошечные, скорее искры, чем пламя. Но я начала понимать.