Председатель Комитета успокоил: сделаем и там генеральскую. Работай.

Только вот как работать? Баранников обрисовал задачи «Вымпела» в общих чертах — бороться с терроризмом. Герасимов вперед не забегал, не конкретизировал. Ему показалось, что Баранников и сам не очень представлял, чем должен заниматься «Вымпел».

Ведь была уже «Альфа». Созданная еще Юрием Андроповым, она уже восемнадцать лет вела борьбу с терроризмом. Накопила опыт, вырастила бойцов, отработала методику, тактику действий. Не становиться же «Вымпелу» «Альфой» № 2?

Этот вполне резонный вопрос зададут Герасимову в первый день его пребывания в «Вымпеле», когда он приедет, чтобы вступить в должность командира. Полковник только разведет руками: давайте думать вместе. Ответа на этот вопрос сегодня нет ни у кого — ни у Баранникова, ни у меня, ни, судя по всему, у вас.

Представил Герасимова коллективу начальник управления кадров КГБ Юрий Луконин. Прощальное слово сказал бывший командир Борис Бесков. Заместитель, авторитетный офицер, участник штурма дворца Амина полковник Валерий Розин сказал, что служить не будет, так как «Вымпел» никому не нужен, просто брошен.

Так прошел его первый день в «Вымпеле». Назавтра он облазил всю часть, проверил закоулки, осмотрел склады, службы, узнал, чем занимаются офицеры. Откровенно говоря, не хотелось обижать людей, но атмосфера той самой «брошенности», ненужности, о которой говорил Розин, сказалась не лучшим образом и на сотрудниках подразделения. И это было вполне объяснимо.

Герасимов понял одно — надо действовать. «Вымпел» должен найти свое место в системе ФСБ, он должен доказать свою нужность, необходимость.

Дмитрий Михайлович попросил заместителя Валерия Розина все-таки остаться в подразделении хотя бы на время, помочь ему войти в курс дела. Валерий Викторович обещал и слово сдержал. Почти год он еще служил, поддерживал, помогал. За это время Герасимову удалось присмотреться к людям, понять, кто есть кто.

Заместителем вместо Розина был назначен Владимир Козлов. Удалось определиться с задачами и функциями подразделения. Решили, что «Вымпел» будет специализироваться на борьбе с терроризмом на объектах повышенной экологической опасности, ядерных предприятиях. Тем более, в те годы безопасность атомного комплекса — ядерных электростанций, арсеналов, научных центров, атомного ледокольного флота — была явно не на высоте.

Дмитрию Михайловичу вспомнились американские «тюлени» под руководством Ричарда Марчинко.

Когда иранские мусульманские террористы взорвали с помощью наемного самоубийцы казармы морских пехотинцев США, президент Рональд Рейган подписал директиву Совета национальной безопасности. В ней говорилось о том, как по-новому бороться с терроризмом.

Начальник Главного штаба ВМС США вице-адмирал Джеймс Лайонс создал команду боевых пловцов, названную «Красной командой».

В обязанности «Красной команды» входило планирование нападений на корабли и береговые объекты под видом террористов, дабы в ходе этих рейдов выявлять уязвимые места в охране. Более того, «тюлени» Ричарда Марчинко должны были изучать методы и характер действий тех или иных террористических групп и действовать, сообразуясь с ними.

Однако «Красная команда» должна была не только проверять бдительность и профессионализм охранных подразделений, но и вырабатывать рекомендации по мерам безопасности и противостоянию действиям террористов.

США волновались за безопасность своего гигантского военного организма, разбросанного по всему миру, у нашей страны были свои заботы. Так что «Вымпел» вполне мог пойти путем «тюленей» Марчинко, только вот объекты, на которых предстояло действовать бойцам Герасимова, были намного опаснее. Ведь это были ядерные объекты.

Мысль, выношенная командиром «Вымпела» и его подчиненными, понравилась руководству. Еще бы, им ли не знать об опасностях проникновения террористов на ядерные объекты!

Таким образом, «Вымпел» нашел свою нишу в системе безопасности страны.

Однако, как говорят в народе, быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Как выяснилось, ядерный антитеррор — занятие весьма дорогое и хлопотное. Что значит убедить директора атомной электростанции разрешить высадить на крышу ядерного реактора десант! «А если ваши парашютисты промахнутся, — спрашивал директор. — Знаете, что с ними будет? Там с одной стороны 30 тысяч вольт, а с другой 15 тысяч. Что после этого будет со мной?»

И тем не менее убеждали.