22-я бригада специального назначения была лишь одной из многих. На глазах рушилась некогда единая, хорошо отлаженная система соединений спецназа. Да что там спецназа! Рушилась страна, Советский Союз. Трудно было себе представить, что родная Беларусь, Витебск, Марьина Горка, милая его сердцу деревенька Ворошилы — все это теперь заграница.
Верную песню напишут в те годы, где есть рвущие душу слова: «Заграница, заграница, там друзей любимых лица…»
Направление специальной разведки ГРУ, где Дмитрий Герасимов был сначала заместителем начальника, а после ухода в запас Героя Советского Союза, генерал-майора Василия Колесника, и начальником, пыталось уберечь, сохранить спецназовские части.
Время было тяжелое, тревожное. У «соседей», как издавна называли военные разведчики своих коллег из КГБ, шел настоящий разгром. Во главе Комитета поставили Бакатина. По свидетельству тех, кто работал с ним в тот период, Бакатин пришел реформировать КГБ. Но реформацию он понимал не иначе, как разгром. Чтоб камня на камне не оставить.
Генерал Анатолий Алейников, бывший у Бакатина заместителем, так оценивает его деятельность: «Он (Бакатин), конечно, человек неординарный, интеллектуал, несовершенно неуправляемый. Дела не знал, но и советы не принимал. А ведь любое государство, каким бы оно ни было, не может существовать без спецслужб. Я с пеной у рта доказывал, в том числе и Ельцину, что нельзя разгонять Комитет. Сотрудники не виноваты. Они служили государству, той системе…
Вообще, планы у руководства страны были такие: все начинать с чистого листа. Но нельзя с чистого листа.
Большую роль в разрушении органов сыграл Бурбулис. Ельцину и его окружению нужен был враг. Бурбулис все время врага искал. Вот и “назначили” главным врагом КГБ».
Разумеется, подробностей этих в ту пору полковник Герасимов не знал. Да и ни к чему они ему были — своих забот полон рот.
Но жизнь — непредсказуемая штука. И уже тогда эти события в Комитете госбезопасности, казалось бы, до которых Дмитрию Михайловичу и дела нет, напрямую повлияли на его судьбу.
…Командир разведывательно-диверсионного подразделения «Вымпел» полковник Борис Бесков устал ходить по высоким кабинетам.
После событий августа 1991 года в Комитете госбезопасности от «Вымпела» шарахались, как черт от ладана. На руководящие посты пришли новые люди и, чтобы сохранить свои кресла, они срочно натягивали на себя «белые одежды» демократии. А тут вдруг является Бесков. Вы кто? Командир диверсионного отряда. Какого отряда? Того, который должен проводить диверсии за рубежом в «особый период». Диверсии за рубежом? И высокому начальству становилось не по себе.
В бурные дни празднования демократической революции, когда нас только-только похвалили из-за рубежа и пожелали дальнейших успехов в либеральных преобразованиях, вдруг появляется этот монстр — диверсионный отряд «Вымпел». Да еще его командир ходит, пристраивает эти зловещие тени из прошлой жизни. Вновь назначенный начальник Первого главного управления КГБ, некто Фесенко только руками замахал: ты что, Бесков, не понимаешь, какая сейчас политика?
На что раздосадованный Борис Петрович рубанул, как думал: «Для вас политика, как бабский сарафан, с утра один надеваете, вечером — другой».
Новому начальнику главка такой ответ не понравился, да полковник Бесков больше терпеть не мог.
Последней каплей стал разговор с начальником управления собственной безопасности, который по поручению Баранникова приказал отправить офицеров «Вымпела» в Раменки. Оказалось, там Виктор Анпилов проводит демонстрацию многодетных матерей, которые хотят захватить квартиры в только что построенном доме.
Бесков тогда спросил: что должен делать офицер «Вымпела», если женщины с детьми на руках ворвутся в дом? Уверенный, напористый баранниковский чиновник растерялся и на вопрос ответить не смог.
Однако за свой вопрос, разумеется, должен был ответить Борис Петрович. Но он не стал ждать и подал рапорт об увольнении в запас.
Место командира «Вымпела» освободилось. Кандидатов на эту непростую должность было двое — свой, местный, комитетский полковник Зоркин и «варяг» из ГРУ Герасимов.
Председатель КГБ Виктор Баранников остановил свой выбор на «варяге». Почему? Этого теперь уже не узнает никто. У Баранникова, насколько известно Герасимову, было два главных требования — будущий командир «Вымпела» должен обладать боевым опытом и возрастом не старше сорока пяти лет.
Дмитрию Михайловичу как раз летом, в июле, исполнялось сорок шесть, и боевого опыта немало — два с лишним года в Афгане командовал бригадой специального назначения. Так что по всем параметрам Герасимов подходил. Правда, в ГРУ он был уже на генеральской должности. О чем и сказал на беседе с Баранниковым.