Несмотря на то, что «портфель» тотемных прообразов наших далеких предков был достаточно объемным и порою содержал в себе неожиданные объекты, утверждать происхождение этнонима «лужичи» от тривиальной лужи и даже лужайки было бы чересчур прямолинейным. С большой степенью вероятности следы могут вести к Лугу – богу кельтов, которые, как мы увидим далее, были далеко не беспричастны к появлению ранних славян. Напомним, что лужичей соотносят не с Пражской культурой, а выделяют в отдельную Торновскую, имеющую родство с Фельдбергской.

Таким образом, однозначно можно считать, что вторжение сербов в Лужицу произошло из центральной Чехии. Причем они появились там после лужичей, о чем свидетельствует наблюдаемый топонимический анклав (карта № 59-b). Аналогичную картину мы наблюдали в Скандинавии, где топонимы ванов оказались в окружении топонимов асов [37], что соответствует сюжету мифа. На новом месте в Лужице в результате ассимиляционных процессов произошло раскрытие слога «srb» в двух вариантах, «serb» и «sorb», отражающих субэтническую дифференциацию. Далее общности сербов и лужичей сосуществовали компактно, но мозаично.

В восточном направлении переселение двигалось к Одеру (маршрут № 2), затем недалеко от устья перешло Вислу. Недаром здесь встречаются торновские древности [7]. Далее оно развивалось по югу Балтии и северным районам России, достигнув Верхнего Поволжья и Северной Двины. Южнее сербов двигались лужичи (маршрут № 3). При этом сербские топонимы являлись границей распространения лужицких. Прорыв произошел только в одном месте в направлении Финского залива. Поэтому следует признать, что миграция сербско-лужской общности на восток была хотя и раздельной, но взаимосвязанной.

Исходя из того, что на Балканах преимущественными являются архаичные топонимы «srb», можно сделать вывод об их переносе с территории Чехии. Характер распределения говорит о вторжении с севера, которое могло произойти только через Австрию. Маршрут № 4, вероятнее всего, проходил преимущественно по долинам рек Влтава, Энс, Мур.

В Боснии, Сербии, Западной Болгарии, Черногории и Македонии топонимы расположились относительно равномерно, что свидетельствует о соответствующем распределении населения. Однако административно-этническое обособление произошло в районе, центром которого первоначально являлась кельтская крепость Сингидун. Новое название Белград ей придали не сербы, а некий славянский род, переселившийся из Словакии через Румынию еще в первой миграционной волне (см. гл. 1, раздел 1.1.17). Сербам лишь пришлось признать его, благо оно было славянским и отторжения не вызывало.

Лужичи также участвовали в этом переселении, но их носители как общность выделились лишь в конце пути, на западе Болгарии. Топонимы обязаны своим появлением авторству пришельцев, а не местного славянского субстрата. Так, на болгарском «лужа», в отличие от всех других славянских языков, – это «локва», перешедшая в церковнославянский как «локы». Подобная лексема могла сформироваться под влиянием древнебулгарского языка, относящегося к тюркским. Например, в туркменском лужа звучит как «лYйк», которое славяне снабдили своим окончанием «ва».

А что говорит нам топонимика о прародине сербов и о том, как они попали в Чехию? Как мы видим, на предполагаемой территории их исходного обитания, в Пруто-Днестровье, имеются соответствующие топонимы. Боле того, от Молдавии на север распространяется «аппендикс» (зона А), состоящий из топонимов Сербиновцы, Сербиновка, еще раз Сербиновка и Сербы. Наряду с существованием аналогичных названий в восточном направлении это может являться свидетельством миграционного процесса, происходившего, например, в ходе известного разрастания Пеньковской культуры. Ее, как мы уже отмечали выше, соотносят с антами, предполагаемыми родственниками сербов.

Однако также известно, что в XVIII веке тысячи сербов, уходя от османского ига, отправились в Российскую империю, где им на поселение были выделены земли в Новороссии. Позднее они получили названия Новая Сербия и Славяносербия. В 1751 году к российскому посланнику в Вене обратился полковник австрийской службы Иван Самойлович Хорват с просьбой о разрешении ему и другим сербам поселиться в России. Речь шла о граничарах [5][24]. Таким образом, мы не можем утверждать, что обнаруженные топонимы отражают расселение с прародины. Более того, не обнаруживается топонимических свидетельств их перемещения на запад, а археологические являются весьма смутными (маршрут 1). При этом необходимо отметить, что вывод о поднестровской локализации зиждется исключительно на термине Servi sarmatorum и этимологических рассуждениях, не имеющих строгой доказательной базы. Согласно представлениям лингвистов, языковая чешско-сербская группа в свое время отделилась от полабско-поморской. Это событие следует относить к периоду начала миграций на север, то есть к V веку. В таком случае необходимо признать, что сербы или их предки присутствовали в этом сообществе и находились на главных ролях. Для его формирования также потребовалось определенное время. Это означает, что прибытие сербов в эти места произошло в более ранний период. В центре Франции обнаруживаются два непереводимых топонима, Serbannes и Serbonnes, которые могут быть указанием на кельтский след.

В заключение отметим, что выражение «сербо-лужичи» справедливо лишь для заключительной стадии эволюции этой общности, когда произошла глубокая взаимоассимиляция ее этнических компонент. На ранних стадиях они сохраняли свою самобытность и мигрировали скоординированно, но раздельно.

3.3. Хорваты

Топонимия была исследована в двух вариантах: «horv» и «hrv». Вторая основа считается архаичной. Обе формы распространены в настоящее время, в том числе и в современном сербско-хорватском языке.

Как следует из этого, топонимы расположены преимущественно в двух массивах. Первый представлен исключительно топонимами «horv». Он протянулся по Среднему Подунавью от Верхнего Потисья до отрогов Альп у озера Нейзидлер. Следует отметить, что наиболее распространенным типом названий является Horvattanya (хутор, усадьба, венг.). Имеется иные сочетания с – hegy (гора, венг.), – bokor (кустарник, венг.), – puszta (степь, венг.). На словацкой стороне находятся Horvaty, гора Horvatov vrch и Horvatsky grob у Братиславы. Подобным образом, как мы увидим далее, обозначаются кладбища, несмотря на то, что это населенный пункт. От рассматриваемого массива имеются два ответвления в южном направлении: по границе Венгрии и Румынии и по Дунаю. Здесь мы встречаем только Horvathtanya, за исключением одного Horvatfoldek (карта № 60).

Второй массив расположился на Балканах, преимущественно в Боснии, а также в Далмации. Он сформирован на базе топонимов «hrv»: Hrvati, Hrvacici, Hrvatovici, Horvatsko brdo. Два упомянутых массива соединяет цепочка названий, расположившаяся вдоль отрогов Альп от Дуная до верховьев Савы. Она представлена «horv»-топонимами. Вот некоторые из них: Horvatzi, Horvatlov, Horvatska, река Horvatski potok. Западнее озера Балатон от нее имеется ответвление, которое проходит через всю холмистую равнину Дунантуль вплоть до устья Савы и Дрины. Заканчивается она многообещающим названием Horvatovstan, но это лишь ферма.

Карта № 60. Топонимия «hоrv», «hrv», «kroat»

Как уже стало понятным, мы имеем дело с миграцией хорватов на юг в ходе такого глобального явления, как заселение Балканского полуострова славянами. Отталкиваясь от формы центральноевропейского массива и существующих сведений об истории хорват, можно утверждать, что исходным регионом явилась часть Закарпатья, находившаяся западнее Ужгорода и Чопа, на территории Венгрии. Именно здесь мы наблюдаем повышенную плотность хорватских топонимов (область 3 на карте). Основная масса переселенцев по южным отрогам Западных Карпат двинулась к Дунаю. Достигнув его излучины, небольшая группа попыталась продвинуться южнее. Главное направление, в конечном счете, достигло отрогов Восточных Альп, которые начало обходить, двигаясь в южном направлении. Перед этим пришлось форсировать Дунай. В дальнейшем путь пролегал вдоль левого берега реки Раба, которую перешли у границы со Штирией. Здесь произошло отделение небольшой группы переселенцев, которая двинулась по равнине Дунантуль в направлении устья Дравы, но переходить ее не решились. Преодолев еще одно препятствие в виде реки Дрина, основная масса переселенцев вышла на оперативный простор; путь к Адриатике был открыт. Далее топонимы фиксируются в Далмации и Боснии. Из района исхода часть «хорват» попыталась двинуться на юго-запад по границе Карпатской котловины, но быстро остановилась перед рекой Муреш (марщрут № 5).

Описанное нами переселение хорват полностью не соответствует существующим представлениям. Однако от топонимического материала отказаться невозможно, поскольку это непреложный факт, а не пространные рассуждения. Он более объективен, чем источники, поэтому его можно только по-иному интерпретировать, но и для этого степени свободы почти отсутствуют. Переселение славян на Балканы является очевидным событием. В таком случае нужно признать, что мы встретились с неизвестным случаем его проявления, не нашедшим отражения в источниках, не говоря уже об археологии. Любая летопись не может быть всеобъемлющей, особенно это касается событий, происходивших в глубине веков. Топонимике удалось зафиксировать его, несмотря на то, что оно не было ярким и не привлекло внимания историографов. Рассматриваемые события отстояли от времен Константина Багрянородного на 200, а то и на 300 лет, поэтому до великого историка могли и не дойти, а иных очевидцев, способных их зафиксировать, не оказалось. Подобный вывод хорошо объясняет, почему фамилия Хорват у словаков занимает второе место в антропонимиконе.

В таком случае, что делать с официальной версией? Она построена на свидетельствах, и полностью отказаться от нее невозможно. Следовательно, существовало еще одно переселение, которое не оставило топонимических следов. Этому, как мы знаем, может быть несколько причин. 1. Племя (народ, род) движется в составе более мощного племени-патрона и лишено прав быть автором названий (например, кривичи – радимичи [11]). 2. Мигрирующая общность не создает новых поселений, а использует имеющиеся (арии в Индии, русы в Восточной Европе). Поскольку упоминается о хорватской государственности в Краковском союзе, то наиболее реальным смотрится второе предположение. Хорваты могли быть хорошо отрегулированной военной машиной и, несмотря на малочисленность, занять главенствующее положение у местного населения. Международное окружение того времени, ориентированное на правящую верхушку, перенесло его этноним на все население. При этом новые населенные пункты с племенным названием практически не создавались. Однако в Чехии и на Эльбе ситуация изменилась. Там уже присутствовали другие племена, с которыми они вошли в контакт, но находились на вторых ролях. Особенно тесно их судьба переплелась с сербами, в результате сформировался общий сербско-хорватский язык.

На основании полученных результатов можно сделать уточнение, что родиной хорват являлось венгерское Закарпатье (зона 3). Отсюда и началось их расселение на юг. Вторая колонна вокруг Восточных Карпат перешла в Галицию (маршрут 3–2), от Перемышля двинулась на Краков, а затем достигла Чехии (некоторые авторы считают, что Кракова достигли из верховьев Вислы). Такой путь представляется более реальным, поскольку он обтекает Западные Карпаты. Северную часть Чехии уже занимали сербы, поэтому свободной оставалась лишь южная. Поселение Horwitz (см. карту) может являться следствием этого обстоятельства. Длительное соседство этих племен выработало практически единый язык и рюсенскую культуру. Совместным было и их движение на юг через Австрию на Балканы (маршрут 4). Если быть более точным, то топонимика и хоронимика говорят, что первыми шли сербы, а хорваты замыкали это переселение. На Балканы они, как и сербы, принесли топонимы в архаичной форме с закрытым слогом «hrv». В то время как их далекие собратья на Закарпатской прародине успели его открыть и начали активно использовать. К территории будущей Хорватии восточные хорваты прибыли достаточно поздно, она оказалась уже занятой собратьями – рюсенцами. Поэтому на нее едва ступили. Далеко к Адриатике продвинулся только один топоним – Horvat bay. Таким образом, единство «хорватского» топонимического массива является кажущимся.