У Лили темнеет в глазах.
Пейсли кривит губы.
– Я ее ненавижу! Она дрянь. Она хочет мне навредить. Она… – Пейсли распахивает глаза. Ее грудь ходит ходуном. Лицо покраснело и промокло от пота. Она трясется, и в ее глазах сверкают слезы. – Я не могу это делать. Я не могу. Я не хочу это делать.
У Лили пересыхает во рту.
– Почему, Пейсли?
Она вытирает рот.
– Потому что… она ужасна, эта темноволосая девочка, она хочет меня убить. У нее есть нож, и она хочет перерезать мне горло, чтобы заставить меня молчать – убить мою хорошую половину. Невинную часть меня. Она хочет отобрать у меня
– Все в порядке. Вы отлично справились. Сегодня мы не будем погружаться глубже, но, возможно, в следующий раз мы позовем вашего внутреннего руководителя, хорошую половину. И спросим хорошую девочку, может ли она что-нибудь сказать о… плохой.
– О Софи.
У Лили в жилах холодеет кровь. Это перенос. Проекция. Вот и все. Ей просто нужно передохнуть.
Одержимость
Ранее в тот день, 22 апреля 1989 года, семилетний Харрисон Уиттейкер обнаружил свою мать за швейной машинкой в подвале, где было прохладно. Она шила костюм для его старшей сестры, исполнявшей главную роль в школьной пьесе. Крисси играла Сандру Ди в постановке «Бриолина» и репетировала песню, пока у Харрисона не заболела голова.
«Можно я пойду поиграю к Дэнни?» – спросил он мать.
«Нет. Через час мы поедем в магазин. Тебе нужны новые брюки».
«Мне не нужны брюки. Мне нужно пойти поиграть. Пожалуйста. Мама Дэнни сказала, у них будет барбекю, с хот-догами и мороженым, а потом кино. Дэнни пригласил меня. Его мама сказала, я могу остаться на ночь, и мы можем сделать палатку из одеяла. Пожа-а-а-алуйста».
«Харрисон…»
«Пожалуйста, мама. Я сделаю все уроки и остальное. Обещаю».
Он ныл и канючил. Он терпел весь вчерашний день. А необычно теплая погода лишила покоя всех вокруг. Его мать глянула на часы.
Шейла Уиттейкер устала. Ее муж целыми днями работал в нефтегазовой индустрии, и его только недавно повысили. Она тащила на себе все хозяйство и пыталась запустить новый семейный бизнес. Ей еще нужно было забрать буклеты для их молодой компании. Шейле приходилось расходовать энергию избирательно и рационально, а настойчивый Харрисон вытягивал ее до дна.
«Хорошо, ладно. Хорошо».