— Даже уголек не сохранили, — ахнула одна из фрейлин, глядя на то, как они топчут его.

— Ваше величество, — голос Бланки звенел, — думаю, что на сегодня духи учинили достаточно бедствий.

В этот момент двери распахнулись, и внесли пирог.

— Наконец-то угощение, — обернулся Омод.

Пирог был таким огромным, что его тащили полдюжины слуг. При других обстоятельствах гости, верно, долго разглядывали бы тестяные узоры, искусно вылепленные гербы, украшения из золота и крошечные фигурки черных дроздов, исторгающие тихий свист и пар. Венчала все это великолепие фигурка самого Омода.

Но сейчас гостям было не до пирога. Король окинул его взглядом и усмехнулся.

— Хорош. Налетай, — махнул он свите, и часть юношей, бросив девушек, выхватили кинжалы, кинулись к пирогу и принялись кромсать его как попало. Внутрь перед подачей было запечено не меньше трех дюжин соловьев и дроздов, которые прорвались из прорех и устремились ввысь. Разлетевшись, они принялись носиться под потолком, кричать и учинять беспорядок, внося хаос в эту и без того безумную ночь.

Гости, прикрывая головы, пытались увернуться, кто-то выбежал из зала, еще кто-то залез под стол или спасал одежду, отмахиваясь от птиц. Омод стоял посреди всего этого безумия, оглядывая залу, как полководец — разгромленное поле битвы.

— Прекратите, — раздался громкий звенящий голос Бланки, и птицы, крутанувшись в воздухе, прекратили метаться.

Король рванул ворот.

— Проклятая ночь, — выдавил он и, не обращая внимания на показавшуюся из носа струйку крови, кинулся прочь из зала.

— Постойте, ваше величество, — Я выбежала вслед за ним.

— Уйдите. Идите к Ваалу, — вскричал он, продолжая идти размашистым шагом.

— Никуда я не уйду.

Догнав, я схватила его за руку.

— Вы должны меня выслушать.

Вырвав руку, Омод толкнула меня в нишу, под свет факела.

— Вы готовили заговор против меня?

— Заговор? — опешила я.

— Миниатюра с моим портретом в вашей комнате, я видел его…