— Не может быть! — воскликнули в один голос Жан и Жюльен.

Каждый взял по фонарю, висевшему над столом, и они бросились вниз по тропинке, уже окутанной тьмой. Не дойдя еще до подошвы скалы, они убедились в том, что слух мулата не обманул их. На берегу лежала пирога и возле нее при свете факела, который держал в руках миссионер, возилось несколько индейцев. Аббат радостно обратился к ним:

— Да, это я, дети мои. Оставили вы мне чего-нибудь поесть? Мои дикари захотели убить огромную черепаху, которую моя несчастливая звезда заставила попасться нам навстречу. И вот, ловля этого чудовища задержала нас до поздней ночи. В моей пироге сейчас сто кило свежего мяса.

Он весело продолжал:

— В вашей пироге, капитан! Не правда ли, она достаточно велика и красива? Вы можете отчалить хотя бы сию минуту. Мои дикари в вашем распоряжении. Вы отправитесь завтра? Нет, завтра воскресенье. Лучше в понедельник.

— Конечно, в понедельник. Не знаю, как вам выразить свою благодарность! Вы мой спаситель!

— Пустяки. Я вам это даю взаймы. Если вы разбогатеете, вы мне отошлете пирогу, нагруженную мешками золота. Ну что ж, пойдем наверх. По дороге вы мне сообщите все новости. Как поживает наш ученый? Его сын? Алинь?

Дорогой аббат узнал все, что происходит в замке. Анри Зоммервиль уже три дня в постели. У него сильные боли в голове и какое-то странное недомогание.

— По всей вероятности, болотная лихорадка?

— Не думаю, — сказал Жюльен: — Насколько я понял, температура у него нормальная. Алинь находит, что он говорит с трудом, и что голос его охрип.

— Может быть, ангина?

— Ничего неизвестно. Отец Зоммервиль не показывался уже два дня.

— Одна Алинь имеет доступ в комнату, — добавил Жан.

— Вопрос еще, — заметил миссионер: — достаточно ли медицинских знаний у Зоммервиля?

— Я в этом сильно сомневаюсь теперь...

По тону Жюльена миссионер понял, что во время его отсутствия произошло что-то серьезное.

— Кто-нибудь умер?

— Жозе-Мария.

— Старый отшельник? Наверно от старости. Ведь ему уже было лет восемьдесят. Отчего вы не отвечаете?.. А вы, Лармор?

— Это не моя тайна, — прошептал моряк.