Женщина указала Дмитрию на удобное кресло, нисколько не походящее на ожидаемую кушетку и зашелестела страницами.

— Вкратце введу вас в курс дела. Обрисую наши общие цели, задачи, пути. Если возникнут вопросы, задавайте сразу, по ходу разговора.

— Хорошо, — ответил Оболенский. И не узнал свой голос. Он стал… никаким. Чужим. Будто синтезированным. Прокашлялся. И повторил, уже уверенней. — Хорошо.

— Итак, наша цель… — Ольга странно глянула на Дмитрия поверх очков. — Избавление от гипертрофированного комплекса вины повлекшего тяжелые последствия в виде пристрастия к наркотическим веществам и суицидальным наклонностям. Семь попыток самоубийства, если я не ошибаюсь?

— Девять, — буркнул Оболенский.

— Странно, у меня зафиксированы семь.

— Два раза меня отец спасал. Не стали разглашать.

— Ясно. Что ж, мне кажется, на самом деле вы вовсе не стремитесь расстаться с жизнью. Вы просто пытаетесь таким образом привлечь к себе внимание, нарочно подгадывая моменты, что бы вас успели спасти в самый последний… ммм… момент.

Дмитрий пожал плечами и ничего не ответил.

— Несколько клинических смертей от передозировок и почти удачных самоубийств. Инсульт. Почти полная парализация.

Он мрачно смотрел в пол. Молчал.

— Что ж, ваш случай вполне типовой, хоть и с некоторыми нюансами. Нашими специалистами давно разработан метод лечения подобного комплекса заболеваний. Через три года будете как новенький.

— ТРИ ГОДА???

— Три года — срок максимальный. Возможно, справимся быстрее.

— Я не хочу завязнуть на три года в дурацкой игрушке! Я не один из тех психов, что меняют реальность на виртуальность!

— Тише, тише… Ваша агрессия — результат подорванной наркотиками и постоянными стрессами нервной системы. Чистку организма мы уже произвели, теперь необходимо снять психологическую зависимость. А для этого требуется время. И осознание возможности существования без химических стимуляций. Отсутствие даже малейшей возможности достать дозу, где бы то нибыло. У меня написано, что за вас дали согласие на реабилитацию. Вашим поверенным выступал ваш отец.

— Да понимаю я это все! Но… ТРИ ГОДА?

— Как я уже сказала, возможно, результат будет достигнут и раньше. Присядьте, зачем вы встали? Расслабьтесь. И расскажите, что с вами произошло?

— А разве у вас не написано… там? — Дмитрий кивнул на аккуратную стопку бумаг, лежащую на столе. Вот ведь… Цифровой мир, в котором продолжают пользоваться бумажными носителями. Чудно.

— Написано, — согласилась женщина. — Но важно услышать от вас. Как вы сами воспринимаете и понимаете случившееся. С того момента, который сами считаете первотолчком.