— Чего вы возитесь? — недовольно спросил доктор. — У нас на сегодня еще девятнадцать подключений.

Наезд был не обоснован. Движения техников, отточенные многолетней практикой, поражали четкостью и слаженностью действий. Старший техник покосился на доктора, что при его разрезе глаз было незаметно, и ничего не ответил. Начальники приходят и уходят, а техники требуются всегда.

К телу подсоединили катетеры для кормления и вывода отходов жизнедеятельности, обложили массажными валиками, руки опутали сетью внутривенных инъекций. Подключили полсотни датчиков. Наладили установку принудительного дыхания.

Старший техник сверился с протоколом и кивнул младшему. Оставалось выполнить всего два этапа и тело Дмитрия Оболенского подключат к Грязи. Но сделать это можно только через подпись врача, обязанного проверить комплектность сборки и готовность пациента к переходу.

Доктор, бывший явно с бодуна, и находящийся в предвкушении вечернего продолжения пирушки, неглядя тыкнул в планшет. Готово. Цифровая подпись заняла надлежащее место.

Старший техник подсоединил к нейро-кибер-разъему в бритом черепе Оболенского толстый контактный шлейф. Магниты хищно чавкнули, нано контакты срослись. Младший нажал большую красную кнопку на капсуле, запуская процесс консервирования.

Крышка с легким шипением задвинулась.

Капсула стала наполняться питательным физ-раствором. Но окошек в ней не было, и техники этого уже не видели. Да и не интересно им это было, они свою работу выполнили. Техники вообще уже отвернулись и шли к следующей, ждущей подключения капсуле.

Доктор слегка задержался. По инструкции необходимо дождаться зеленого светового сигнала на капсуле, говорящего о том, что подключение прошло в штатном режиме и поставить очередную подпись.

Светодиод позеленел. Врач потыкал пальцем в планшет, попав в нужное место только с четвертой попытки.

Потом, убедился, что на него не смотрят. Быстрым движением, никак не соответствующим человеку с сильным похмельным синдромом, прилепил снизу капсулы брусок, очень похожий на серый пластилин. Другой рукой воткнул в него тонкую блестящую иголку.

Громко рыгнул, и шатаясь поспешил за техниками.

Потоки освежающих стимуляторов хлынули в вены подключенного к нейросети тела, вымывая релаксанты. Дмитрий осознал себя.

Но, не где находится, и что тут делает. Растерянно огляделся, припоминая, как именно он здесь оказался. И где именно это самое здесь находится. Не вспомнил.

— Дмитрий, позвольте приветствовать вас в технической локации мира Грязь. Меня зовут Ольга. Я Ваш куратор-психоаналитик.

Он дернулся. Нет. Совсем непохожа на ТУ Ольгу. Просто тезка. Просто совпадение.

Кабинет, заставленный дорогой кожаной мебелью, никак не походил на техническую локацию. Зато психоаналитик Ольга — типовая бизнес-леди, как раз соответствовала заявленному статусу.

Она встала и протянула будущему пациенту узкую ладошку с аккуратным неярким маникюром. Миниатюрная хрупкая женщина в строгом деловом костюме, изящных золотых очках и с туго стянутыми на затылке волосами. Так туго, что казалось именно из-за них с губ женщины не сходит вечная профессиональная улыбка.

Робко взяв протянутую ладошку, Оболенский бережно сжал. За предыдущие годы… ну, доинсультовые годы, он привык контролировать свою силу. Армейские биоимпланты увеличивали ее пятикратно.

Походя, совсем незначительно удивился тому факту, что снова видит, слышит, нормально двигается. Даже не удивился, а так, отметил про себя, не придав этому факту значения.