Что-то липкое текло по пальцам, я посмотрел на них — груша. Я как раз держал ее в руках — и раздавил ее.

Дурак.

— Ладно, пошли.

…

Машину я остановил в двух кварталах, на стоянке. Надо было подумать.

Вот дурак — так дурак. Старею. Привык к тому, что у нас все стены крепкие, это тут любую пинком прошибешь.

Дурак…

Рядом недовольно сопел Трактор. Потом сказал

— Я скажу, что ушел с поста самовольно. Семь бед…

— Заткнись, дурак… Броник с собой?

— В багажнике оставил.

— Надевай. Сейчас навестим кое-кого.

Идти ему некуда. Домой он не рискнет. Если он думает, что на него наехали русские — он рванет к своим собирать джамаат. То есть, людей на разборку.

Надо понять, он вернулся в центр Шевченко или нет?

Там я совершил вторую ошибку. Решил сунуться в осиное гнездо вместо того, чтобы честно рассказать Слону что облажался. Но откуда мне было знать, что Костенко по своим каналам надавил и Чокария был вынужден быстро выпустить всех взятых с оружием украинских беспредельщиков — и они окажутся у себя на улице, не найдут своего старшего и будут как раз судить, куда он делся и ждать вот-вот наезда?

Но я тоже человек. И признаваться даже самому себе, что я облажался — я не хотел.

А то, что я второй раз налажал — это уже подступающая профнепригодность…

Должен был понять, какое впечатление произведет незнакомый джип на улице, где все на взводе, и так и ждут, пока враги как то проявят себя…

— Движение, — первым отреагировал Трактор

Через тонированное стекло, я увидел, как в нашу сторону бежит человек с дробовиком, и еще двое или трое — заводят машину.