На губах Рея заиграла улыбка, но Кирстин не увидела её, потому что не поднимала глаз.

– Я же обещал, – сказал тот.

Кирстин наконец посмотрела на него, улыбка прорывалась и на её лицо.

– Спасибо, – сказала Кирстин, постаравшись вложить в одно это короткое слово весь свой восторг.

Рей продолжал улыбаться, но теперь уже только одним уголком губ.

– Комнату, соседнюю с твоей спальней, уже освободили, чтобы переделать в студию. Но у меня будет к тебе одна просьба.

Щёки Кирстин зарделись, и она на несколько мгновений закусила губу.

Все последние дни они провели вдвоём.

Рей и раньше постоянно держал её при себе, но необходимости сидеть в его комнате и наблюдать, как Рей работает, Кирстин не понимала. С ним она чувствовала непонятное для себя самой тепло, как будто Рей был костром, а во всём остальном доме царила зима. Однако она всё равно тяготилась своим положением и ощущением того, что для хозяина она нечто вроде детали интерьера или щенка, которого можно погладить, чтобы снять стресс.

С тех пор, как Рей показал ей самолёты, всё изменилось. В сонном царстве загородного дома, где почти всегда находился один и тот же стандартный круг домашних лиц, как правило, такой же постный, как суп из шпината, который Кирстин давали на обед, возможность смотреть на то, как Рей чертит в небе разномастные фигуры белоснежным телом самолёта стала воротами в другой мир.

Рей никогда не отказывался брать её с собой. Только когда на следующий день после их совместного вылета Кирстин подловила его во время сборов – второй раз за всё время их знакомства она видела Рея в водолазке, а не в костюме, и так определила, куда тот собирается идти.

– Можно мне с тобой? – спросила она.

Рей был немного удивлён. До сих пор Кирстин ни во встречах с ним, ни в каких-либо других вопросах инициативы не проявляла.

– Я не могу взять тебя в самолёт, – с трогательной растерянностью сказал он, – это может быть опасно, Кристи… А я должен знать, что отвечаю только за себя.

Кирстин на мгновение закусила губу.

– Но вчера же ты так не говорил.

– Вчера я занимался тем, что освоил уже давно. А сейчас собираюсь поработать над чакрой Фролова – это вроде как маленькая мёртвая петля.

Кирстин опустила глаза, и Рей вдруг понял, что не может оставить её. Только что протянувшаяся между ними нить грозила порваться, если он покинет дом.

– Ты можешь посмотреть, – наконец сказал он. – А под конец, если получится, я возьму тебя с собой на один заход.

Рей опасался, что после полутора часов лихачества в воздухе у него будут трястись руки – а в таком состоянии везти с собой пассажирку он никак не мог.