Мать согласно кивнула и ушла в свою комнату.

Спать ему по-прежнему не хотелось, и он пошел в гараж. А там обнаружил, что телефон заливается трелью. Он снял трубку.

– Скажи мне правду, – настойчиво потребовала Эва.

– Я говорю правду.

– Почему он у тебя?

– Я предложил остаться. Он сейчас спит. Завтра я привезу его к тебе. Не нервничай и ложись спать.

Свен услышал, как Эва заплакала.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – испугался он.

– Свен, я же знаю, что ты хотел сделать тогда. Прости меня и его. Прости нас, пожалуйста! Мы перед тобой виноваты. Я виновата.

Он долго соображал, что нужно сказать, а потом до него дошло.

– Я привезу его к тебе живым и более или менее здоровым, – сказал он. – Но ты проследи, чтобы он сходил к неврологу. У него две шишки на лбу. И, знаешь, это не я сделал!

Последнюю фразу он не собирался говорить, но всё же сказал, и прозвучала она резко.

Эва, всхлипнув, спросила:

– Правда?

– Правда. Пожалуйста, ложись спать. Завтра он будет у тебя.

– Прости меня, – еле слышно повторила она.

– Завтра, – сказал Свен. – Завтра увидимся, и я тебя прощу.

Он и сам не знал, почему так сказал. Вырвалось. Обидно стало, что она думала о нем так – что он способен причинить вред пострадавшему в аварии, беспомощному человеку. И только потом понял: она ведь не знала или не была уверена, что Альф попал в аварию, тем более в такую. Вот и вообразила себе черт знает что. Альф ей, кажется, сказал, что возникли проблемы с машиной и он будет дожидаться эвакуатора. Свен стал подыскивать слова, чтобы объяснить, но Эва уже повесила трубку.

Утром Свен пришел в гостиную и застал там Альфа и свою мать. Они только что позавтракали. Работал телек, ведущий брал интервью у кого-то из партии «зеленых». Альф и мать Свена о чем-то негромко переговаривались. Свен не стал вникать, наскоро перекусил, выпил кофе и сказал Альфу:

– Поехали.