- Ты мне за метлу ответишь, поганец, - процедила старуха.
- Ты кому вздумал перечить, шельма?! – прогрохотала ведьма.
- Не могу! Помело у бабы Ежны…
- Ты так печешься об этой девке, что готова нарушить данное тобой слово: не встревать в дела простых людей?
- Девка тут не причем, - громыхнула ворожея. – Но ты обязан подчиняться. Тебе было велено замолчать, но змеиный язык опять без спросу вперед головы мелет? Ты забываешься, Истомир!
- Значится, когда этот крот из норы вылезет, я первая с ним погуторю. Остальным не суваться.
- Не знаю, - с сомнением покачал головой парень, - Но попробовать стоит.
- Уймись, Истомир! Я тебе еще на прошлом шабаше гуторила: коли язык свой не уймешь – жди беды.
Брест похлопал по сумке и хмуро кивнул. Ведьма почесала бородавку на носу, задумчиво протянула:
- Ой, что сейчас начнется…
- Не испытывай мое терпение, Истомир. Сделаем дело и разойдемся в разные стороны. Все честь по чести: мы тебе эликсир, ты нам камень волшебный.
23 день
Договорить он не смог грохнуло так, что все трое схватились за уши. Прежний, превозмогая ветер, высунулся из волшебного агрегата.
Черная громадина из камня приближалась с каждой секундой, пока не заслонила собой все пространство. Баба Ежна направила ступу к смотровой площадке на крыше. Ведьма, закрутив помело, плавно опустилась на каменное основание, разогнав остатки ветра. Остальные сосредоточенно перелезли из-за деревянных бортов, озираясь по сторонам. Брест держал меч наготове, не доверяя ни чародею, ни его магии. Гера спрыгнул рядом, помогая вылезти старой колдунье. Та отмахнулась от него сморщенной рукой, словно от назойливой мошкары, тяжело перевалилась через край.
- Да-да, конечно, - засуетился Прежний, - Вернемся в избу, там есть лекарственные травы. Она поправится.
- Брест, - баба Ежна впервые обратилась к наемнику по имени, - Дай бутыль.
- Так вот что ты удумал, - пробормотала ворожея. – Долго жить хочешь.
Милка держалась рядом с наемником скорее по привычке. Его напряжение волнами передавалось служанке - девушка вытащила кинжал, приготовившись сражаться. Солнце освещало открытую площадку, отражаясь от полированного камня. Вокруг стояла тишина, только стук сердец да надсадное дыхание разносились на крыше. Баба Ежна нахмурилась:
- Ты не представляешь, сколько раз я молился о том, чтобы научиться не только чувствовать людей, но и лечить их… Если бы я мог освободить тебя от этой боли… Если бы мог…
- Я велела молчать! – каркнула ведьма.