— Лучше дома.
— Совесть замучила? — язвительно поинтересовалась она. — Раньше надо было думать!
— Только не надо читать мораль! — Мужчина обернулся. Его лицо выражало такую скуку, что женщина разом осеклась.
«Лучше бы он злился. Лучше бы ударил меня, что ли. А еще лучше — ее! Эту идиотку! Да все лучше, чем это!»
— Никто морали не читает, — ей трудно было говорить рассудительным, холодным тоном, прикрывая голую грудь простыней. Это был инстинктивный жест — обнажая чувства, люди часто стыдятся телесной наготы. — Но все равно — как ты мог ей лгать?!
— О, в нас проснулась жалость!
Он продолжал одеваться, не оборачиваясь, а женщина следила за его резкими движениями почти € ненавистью. Еще час назад она бы не поверила, что может смотреть на него с таким чувством.
— А кто дал ей ключ от моей квартиры? — Она яростно вскочила, завернувшись в простыню. — И сказал, что квартира твоя? Кто встречался с него здесь, пока я была в командировках? Да я вообще перестала тебе верить!
— Значит, раньше верила?
Их взгляды скрестились, как рапиры. Казалось послышался лязг заточенной стали. Мужчина отвел глаза первым.
— Ладно, — она перевела дух и попыталась принять достойный вид, что было нелегко. Как было бы нелегко любой женщине, которую только что застала в постели… Нет, не жена ее любовника. Его вторая любовница. Девчонка, которая вбежала в комнату, стаскивая зубами перчатки и распахивая объятья… И нарвалась на постельную сцену. Потому что у нее, черт побери, были ключи.
— Ладно, я могу понять, что ты изменяешь жене, — сказала она как можно спокойней. — Могу понять даже то, что у тебя есть кто-то еще… Кроме жены. Ты ведь говорил, что она давно стала тебе чужой. Или… — Женщина прищурилась. — Не стала? Чему я могу верить после того, как ты устроил тут притон?
— Таня, хватит!
— Хватит чего? — Она подошла и со вкусом влепила ему пощечину. Хотела повторить — внутри все пылало, но он перехватил ее запястье. Рука оказалась очень жесткой.
— А я повторяю вопрос. — Татьяна дышала с трудом, пытаясь освободить руку. Не получалось. — Пусти! Сволочь! Ты изменял не только жене, ты изменял мне, да еще и ключи от моей квартиры давал той…
— Да провались! — Мужчина внезапно оттолкнул ее, одновременно отпустив руку, женщина едва устояла на ногах. — Никто из вас мне не нужен! Ни ты, ни она, ни…
Татьяна отступила к постели, растирая онемевшее запястье.
— То, что ты натворил, называется преступлением. — Она все еще старалась говорить спокойно. — Ты обеспечил чужому человеку, бог знает кому, доступ в мою квартиру. Она могла меня обокрасть. Она… Спала на этой постели! С тобой! Мылась в моей ванне! И думала — дура, дура! — что квартира снята специально для встреч с нею! Да как можно быть такой наивной! Как можно не заметить, что тут постоянно живут!
— Ну тогда и ты совершила преступление, обеспечив мне доступ в свою квартиру! — бросил мужчина, уже совершенно одетый. Он наклонился и поднял с пола два темных комочка:
— А насчет кражи… Смотри, ты еще осталась в выигрыше! Она оставила тут свои перчатки!