– С тобой все в порядке? Что ты такая бледная? Мы тебя искали, беспокоились, мы уже не понимаем, в чем дело?

– Все нормально. Глеб, я хочу вам подарить эскиз. Вот этот. Он вам понравится, – она протянула мне этюд, на котором была изображена пирамида Джосера и какие-то люди в древнеегипетских одеяниях.

– Спасибо. А где то, что вы нарисовали здесь, в Карнаке?

– Не спрашивайте меня.

Я подошел к тому месту, где она только что сидела на складном стульчике, и стал разглядывать рельеф на колонне. На нем были лилии, Озирис и какой-то человек, показавшийся мне жрецом.

– Ингрид, вы рассказывали, как иллюстрировали книгу заклинаний, а вдруг все эти наши занятия – от научных публикаций до популярных книг – что-то здесь пробуждают? Какое выразительное лицо у того египтянина, стоящего среди лилий.

– Вас это тоже заинтересовало, Глеб? В книге, которую я иллюстрировала, приводились заклинания, по-моему, подходящие и к этому изображению. Говорят, «Ка» живет не только в статуях, но и в рельефах. Возможно, я сделала что-то не то, но сама не знаю, как это получилось.

– Что ты имеешь ввиду? – поинтересовался Олав.

– Тебе, Олав, я не буду рассказывать, зачем? Ты все равно не веришь. А вот, Вацлав и Глеб, пойдемте, я вам кое-что покажу.

Мы удивленно прошли за Ингрид между рядами статуй и остановились.

– Вы были в святилище, где по их поверьям обитали боги?

– Там совсем темно, что там увидишь. Я туда не пойду, – сказал Вацлав.

– А вы, Глеб?

Я вошел в черное святилище вслед за Ингрид. Странное чувство появилось у меня. В темноте я услышал голос Ингрид:

– Я слишком долго здесь простояла. И, сама не знаю как, стала просить:

Дай мне изведать тайну древнюю

Силу древнего откровения.

Ты ничего не чувствуешь? – Мне вдруг показалось, что это не ее голос. Я дотронулся до камня святилища. Странное чувство охватило меня, было ли это ощущение, что я делаю что-то кощунственное или иное… И век пройдет, и еще век, и тысяча лет.

Ты слышишь?

– Ингрид! – Я вышел на солнце, нетвердо ступая.