«Да уж, хорошее начало, нечего сказать», – с иронией подумал Сойер. Получалось, что он проведет с ней как минимум полдня, причем их совместное времяпрепровождение подозрительно смахивало на свидание.

Что ж, по крайней мере он сможет за ней присматривать. Оставалось только надеяться, что ему удастся держать руки подальше от нее.

Джори свернула на Бродвей – главную улицу Саратога-Спрингс. Стоило ей увидеть знакомые, милые сердцу дома, как настроение улучшилось.

Они оставили позади городской центр, слева протянулось длинное строение «Колламер билдинг», справа – внушительный офис Адирондакской трастовой компании и роскошный отель «Рип Ван Дам». Сколько раз Джори теплыми летними днями прогуливалась мимо этих зданий с Папой Мэем, заглядывая по дороге в магазинчики! И всякий раз Папа Мэй баловал ее мороженым с фруктами.

Голос Сойера прервал ее воспоминания:

– Вы знаете, где находится парк отдыха?

Джори кивнула и махнула рукой.

– Это недалеко отсюда, нужно ехать все время прямо. А что?

– Я подумал, что мы можем перекусить у «Гидеона Патнама».

– У «Гидеона Патнама»? – переспросила Джори. Ей вспомнился внушительный викторианский отель в самом центре парка площадью в две тысячи акров. Когда Сойер пригласил ее на ленч в Саратогу, ей представлялось совсем не такое место.

Джори почувствовала на себе взгляд спутника.

– Что-то не так? – спросил он.

– Все в порядке, просто… я считала, что мы перекусим в «Хетти».

– «Хетти»?

– Ну да, в ресторанчике «Хижина Хетти». – Повернувшись к Сойеру и увидев, что его брови поползли вверх, Джори пояснила: – Раньше это было мое любимое заведение в городе.

Ей вспомнилось, как они с Папой Мэем удирали к «Хетти» и дед говаривал, забавно подражая южному акценту: «Эх, сейчас бы домашней стряпни». Они садились на разнокалиберные стулья за шаткий колченогий столик, покрытый пестрой клеенкой, и заказывали себе жареного цыпленка, картофельное пюре и ореховый пирог – лакомства, сплошь запретные для Папы Мэя. Бабушка Джори строго следила за диетой мужа – у нее были на то веские основания, как теперь понимала Джори. Вся эта запретная еда, которой они наслаждались, не могла пойти на пользу больному сердцу деда. Джори попыталась прогнать мучительную картину: ее любимый дед, схватившись за сердце и задыхаясь, падает на землю…

Сойер снова прервал ее раздумья, и на этот раз Джори была ему благодарна.

– Вы уверены, что не хотите в ресторан Гидеона Патнама?

– Абсолютно, – твердо ответила Джори.

Она подумала, не пытается ли Сойер произвести на нее впечатление, пригласив на ленч в лучший в городе ресторан. По его виду вряд ли можно было заподозрить завсегдатая дорогих ресторанов, да и одеты они оба были совсем неподходяще. Кстати, об одежде: перед тем как выехать из гаража, Сойер умылся и переоделся. Он удалился в заднюю комнату и вышел оттуда в брюках цвета хаки (правда, немного помятых) и просторном свитере цвета овсяной муки. В этом наряде Хоуленд словно сошел с рекламного плаката. Он был так хорош, что Джори то и дело украдкой поглядывала на него, пока они шли к машине.