– Я слишком сильно напоминаю ей отца.

– Насколько я понимаю, брак твоих родителей не был идеальным.

– Я ведь уже говорила, они развелись, когда мне было семнадцать. Никто из них особенно не жалел, что все так кончилось, да и мои сестры тоже. Похоже, удивилась только я одна… удивилась и расстроилась.

– Почему?

– Знаешь, у меня в голове всегда было некое идеальное представление о том, какой должна быть наша семья. Мне всегда хотелось нормальной жизни: жить в одном доме – одном и том же, делать вместе какие-то вещи, которые делают в нормальной семье… Но у нас все было по-другому. Мы вечно переезжали с одной квартиры на другую, отец был поглощен своим бизнесом, а для матери важнее всего были деньги и мои сестры…

Грустные нотки в ее голосе растрогали Сойера. Он с трудом поборол желание взять Джори за руку и утешить.

– А сестры? – спросил он. – Какие у тебя с ними отношения?

– Мы и раньше не были особенно близки, и сейчас тоже. Мы слишком разные. Они обе замужем, у обеих есть дети.

– А тебе не хочется выйти замуж? Завести детей? – услышал Сойер собственный голос и неожиданно для себя обнаружил, что затаил дыхание в ожидании ответа.

– Хочется, – мечтательно сказала она.

Ее голос затронул какие-то глубоко запрятанные струны в душе Сойера, проник в самую глубину, куда он поклялся не пускать не только ее, но и вообще никого.

– Я хочу, чтобы у меня все было по-другому, не как у сестер, – продолжала Джори. – У них детей воспитывают няньки, а отношения с мужьями больше напоминают деловое соглашение, чем супружество.

– А ты хочешь большего, – тихо заключил Сойер. Он был рад, что не видит ее лица.

– Да, я хочу большего, – эхом откликнулась Джори. – Я хочу…

Она замолчала, не договорив, а Сойер не смог набраться храбрости и спросить, что она собиралась сказать. Он просто молча шел рядом. Пока они не дошли до «шевроле», никто больше не произнес ни слова.

Когда Сойер открыл перед ней дверцу, Джори снова спросила:

– Куда мы едем?

– Не имею понятия, – честно признался Сойер. – Как скажешь.

На какое-то время Джори задумалась, потом медленно проговорила:

– Я знаю, куда мы поедем.