– Официально Полина пропала. В действительности она мертва, её убили. В этом я убеждён. И я думаю, что что-то, какая-то её часть хочет рассказать правду. Ну, не знаю… открыть правду. Чтобы все получили по заслугам, понимаешь?

– Чушь. Полная чушь! Пойми! Кто умер, тот умер. Твоя мама, она же не приходила объяснять, почему была в той машине? Нет! Она же не приходила просить прощения у твоего отца? Нет! Хотя нельзя сказать, что она умерла естественной смертью. Прости, может быть, это жестоко, но ты пойми, что я хочу сказать…

– Тут другое.

– Да, а почему же?

– Все знают, что моя мама умерла. Знают, почему, знают, с кем она была. Все знают правду, пусть и неприятную. На кладбище Монпарнас в гробу её тело. Есть табличка и всё такое… Но про Полину никто ничего не знает, и тела нет.

На том конце царило молчание. Мы слышали дыхание друг друга. Потом Поп глубоко вздохнул, засмеялся и сказал:

– Уж не знаю, кто из нас больше спятил!

Я невольно улыбнулся.

Поразмыслив, Поп спросил:

– А этот сын, Арно… Он живёт в Париже? Хочешь, я схожу к нему?

Удивлённый этим неожиданным предложением, я спросил:

– А что ты ему скажешь?

Я представил себе, как Поп пожимает плечами в своём ярко-жёлтом свитере с изображением какого-нибудь Бэтмена или Гомера Симпсона.

– Не знаю. Как ты, через «Фейсбук»? Я обвиню его в убийстве прямо в офисе, опозорю перед всеми его коллегами…

– Да, супер. А он выкатит иск за клевету.

Хоть Поп и я не особенно разбирались в законах, мы поняли, что это не лучшая идея. Он вздохнул:

– Лили, она что-нибудь предпримет? Со своим отцом?

У меня в голове был тот же вопрос, настойчивый и без ответа.

– Думаю, да. Но ему нужно время.

– Тогда расслабься. У бывшего полицейского больше возможностей, чем у тебя, у меня или у кого-либо другого.