Мы чокнулись.

Она выпила. Я выпил.

От нежно журчащей реки распространялась неожиданная свежесть. Я вспомнил о маме. Как только она видела воду, тут же хотела плавать; не важно где, не важно когда: озеро, океан, река, лето, зима – она никогда не отправлялась в путешествие без купальника. Я помню, как она говорила: «Я словно лабрадор: как вижу воду, так в неё бросаюсь!» Иногда она выходила из воды с синими губами, и это меня пугало.

Лили делала бутерброды и краем глаза наблюдала за мной.

– Похоже, бедняга, тебе тут совсем не нравится.

Я собрался с духом и возразил:

– Да ничего подобного! Я доволен! И спасибо, – добавил я, указывая на еду.

– Нет, не это, – засмеялась она, – не здесь со мной… Я имела в виду, в этих краях. Я пригласила тебя, потому что ты меня расстроил.

Она сказала это не сердито, скорее даже ласково. Я пожал плечами.

– Я ведь городской житель. У вас тут красиво. Правда. Но меня это угнетает.

– Чем ты увлекаешься, чем занимаешься?

Я сделал ещё глоток. От жары и волнения у меня уже кружилась голова.

– Исследую.

– Это как?

– Мне особо делать нечего, и я на велосипеде езжу. Исследую окрестности. К примеру, в лесу я нашёл разрушенный дом.

Она понимающе улыбнулась.

– Замок? Его здесь так называют.

– Вот как?

– Да, уже десятки лет дети используют его для игр. Так делала и я, и мои родители… Иногда туда ходят подростки… Совсем недавно была история с преступниками. С настоящими преступниками. Полиция и родители на ушах стояли.

Я подумал о силуэте, который видел там мельком. Вот кто это мог быть: преступник. От этой мысли я похолодел, вспомнив тех, что видел иногда в своём квартале в Париже, бледных и чахлых, готовых убить за пять евро.