«…Мы зашли в мазанку. Я включил свет и, как только закрыл дверь, — сразу навалился на нее, подмяв под себя, повалив на пол, стал срывать одежду. Девочка испугалась, закричала, а я стал зажимать ей рот руками. Ее крик возбудил меня еще больше. Хотелось все рвать и трогать. Она хрипела, а я ее душил, и это приносило мне какое-то облегчение…» Так Андрей Чикатило, самый знаменитый советский маньяк, описывал первое из совершенных им убийств — в декабре 1978 года.

С тех пор и по ноябрь 1990-го в основном в Ростове и Ростовской области Чикатило замучил 53 человека (только по версии обвинения): мальчиков, девочек, девушек. «…Множественные колото-резаные повреждения лица, живота и наружных половых органов, — это из акта о судебно-медицинском исследовании трупа одной из его жертв, — девять колото-резаных проникающих слепых ран живота с повреждением тонкого и толстого отделов кишечника, полное отсечение части кишечника и частичное удаление его из брюшной полости… Два из этих повреждений образовались в результате многократных (не менее 18–20) погружений клинка с его вращением вокруг оси под разными углами… Одна колото-резаная рана правой глазницы, две колото-резаные раны правой ушной раковины. Резаная рана языка с полным отсечением его кончика…»

В 1990-м Чикатило задержали. Судили, дали «вышку». Расстреляли вроде бы в 1992-м — но невнятность официальных данных на фоне расплодившихся слухов породила самые дикие версии насчет конца маньяка. Итальянский журналист Давид Гриеко, присутствовавший на суде над ростовским монстром, на полном серьезе настаивал, что того продали на Запад — «в поликлинику для опытов».

Позже Гриеко написал книгу с самопародийным названием «Коммунист, который ел детей», а еще позже снял художественный фильм с Малкольмом Макдауэллом и не менее анекдотическим наименованием «Эвиленко» (от английского evil — «зло», — трансформированного в псевдоукраинскую фамилию) — совсем, впрочем, не юмористического содержания. Книга — о самом Чикатило, кино — «по мотивам»…

…Правда, фильм, где ростовский маньяк выведен под собственным именем, — телевизионный — в Америке сделали еще девятью годами раньше, в 1995-м: в «Гражданине Икс» («Citizen X»), снятом Крисом Джеролмо по книге Роберта Каллена, сыграли не кто-нибудь, а Макс фон Сюдов и Дональд Сазерленд (в роли Чикатило — Джеффри Де Манн).

Впрочем, не только кино любило Андрея Романовича — но и он его: «…В извращенных сексуальных проявлениях я чувствовал какое-то бешенство, необузданность, не мог контролировать свои действия… Это давало мне уже не половое, а психическое, душевное успокоение на длительный срок. Особенно после просмотра видеофильмов, где показывают извращенные половые сношения и всякие жестокости, ужасы…»

В этом смысле Чикатило можно назвать почти буквальным советским аналогом знаменитейшего американца Роберта Теодора (Теда) Банди, с 1974-го по 1978-й зверски убившего в разных штатах (предварительно, как правило, изнасиловав) три с половиной десятка девушек и казненного на электрическом стуле в 1989-м (в историю вошла якобы произнесенная кем-то у стен тюрьмы в день его казни фраза: «Граждане, выключите ваши кофеварки — сегодня вся электроэнергия понадобится здесь»).

Как и педагог и инженер из Ростовской области, юрист и психолог из Сиэттла был образован, контактен, имел «высокую маску нормальности» (был социально адаптирован и не производил впечатления «странного»), легко знакомился с будущими жертвами, которые часто шли с ним добровольно; его тоже несколько раз безрезультатно задерживали (причем Банди даже ухитрился в лучших кинематографических традициях дважды (!) бежать из-под ареста); а еще он неоднократно фигурировал, уже «пост мортем», на экране. Заочно, допустим, — в триллере Джона Эмиела «Имитатор» («Copycat», 1995), в качестве главного и заглавного героя — в биографическом художественном фильме «Ted Bundy» («Потрошитель» в российском видеоварианте) Мэттью Брайта (2002)…

Если уж на то пошло, самым «киногеничным» из реальных маньяков — по крайней мере, нового времени — считается Эдвард Теодор Гейн, он же «Плейнфилдский вампир», он же «Висконсинский волк». Хотя количество наверняка совершенных им убийств — два (подозревали «волка», правда, еще в четырех — но никаких доказательств тому не нашли) — в случае Гейна вообще, строго говоря, не позволяет применить к нему классическую дефиницию serial killer’а: серию констатируют после третьего трупа. Но дело данного извращенца-душегубца получило в конце 50-х годов прошлого века такую огласку и изобиловало такими подробностями, что именно Эд Гейн вдохновил создателей сразу трех по-своему культовых триллеров разных эпох и «пошибов». Сделавшись прототипом, соответственно, трех знаковых кинофигур.

Во-первых, Нормана Бейтса, сыгранного Энтони Перкинсом в «Psycho» (1960) Альфреда Хичкока — самом, возможно, знаменитом фильме мэтра и точно самом знаменитом «маньячнике» своего времени, этапном для жанра. Во-вторых, Кожаного Лица, монструозного «дружбиста» (по Довлатову: «Дружбист я — на „Дружбе“ работаю») из культового трэша Тоба Хупера «Техасская резня бензопилой» (1974), оставшегося символом категории «В» на все времена. И в-третьих, транссексуала-свежевателя Джейма Гамба по прозвищу Буффало Билл из «Молчания ягнят» (1991) Джонатана Демме — ленты, не только явившей публике лучшего экранного маньяка в истории (Ганнибал Лектер в исполнении Энтони Хопкинса), не только ставшей первым и единственным хоррором, получившим всю «титульную» пятерку «Оскаров», но и вообще канонизировавшей этот несолидный жанр в искусстве.

А реальная история была такая. С 1947 года в безлюдных окрестностях Плейнфилда, штат Висконсин, стали пропадать люди: 8-летняя девочка, 15-летняя девушка, двое охотников. В 1954-м исчезла Мэри Хоган, немолодая владелица паба в соседнем с Плейнфилдом городке: на полу заведения нашли гильзу от патрона 22-го калибра, а следы крови, указывавшие на то, что тело волокли, обрывались на автостоянке позади паба — который не был ограблен.

16 ноября 1957-го помощник плейнфилдского шерифа Фрэнк Уорден заехал в скобяную лавку своей матери Бернис, чтоб отвезти последнюю домой. Он обнаружил, что магазинчик пуст, причем входная дверь заперта, а задняя открыта. Пропал кассовый аппарат — факт ограбления казался очевидным. Фрэнк вызвал начальника и принялся осматривать помещение. Он обнаружил следы крови и скомканную недописанную квитанцию о покупке литровой бутылки антифриза. Помощник шерифа вспомнил, как накануне о продаже антифриза с Бернис договаривался ее постоянный клиент Эд Гейн, которого в округе хорошо знали и держали за безобидного дурачка.

Фрэнк с шерифом Артом Шлеем поехали к Гейну на соседнюю ферму — Эд, тихий 51-летний бобыль, жил там на государственную пенсию, пользуясь эйзенхаузровской программой консервации сельскохозяйственных земель, колеся по округе и подрабатывая у соседей. Ферма была пуста, но «форд» Гейна скоро обнаружили на соседском дворе — только что поужинавший Эдвард спал в кабине.

Фрэнк накинулся на того с криком: «Куда ты, придурок, дел мою мать?» Гейн перепугался и ничего не отвечал. Не желая оставлять Уордена наедине с задержанным, шериф отправил с Эдом в собственный офис другого своего помощника, а сам с Фрэнком вернулся на Гейнову ферму — искать кассу.

Едва полицейские вошли в большой двухэтажный дом, они почувствовали резкий запах разложения, наведший их поначалу на мысль о многочисленных крысах, сдохших под полом после потравы. Заглянув на кухню, Шлей с Уорденом увидели висящую на веревке массивную тушу. Они было решили, что это туша оленя — но приглядевшись, поняли, что это подвешенное за лодыжки обезглавленное женское тело, принадлежавшее, как выяснилось, миссис Уорден.

Массированный полицейский обыск дал ошеломляющие результаты. На стенах гостиной Гейна висели девять масок, сделанных из кожи женских лиц; десятая маска нашлась в сумке на антресолях. На мебели был разложен полный комплект одежды, сшитой из выдубленной кустарным способом человеческой кожи. Четыре пары человеческих губ были нанизаны на нитку, в коробке из-под обуви разлагались женские половые органы. На кухне обнаружился череп с отпиленной верхней частью и следами пищи внутри (его использовали в качестве посуды).

Несколько дней спустя арестованный заговорил и признался в убийстве — но только Бернис Уорден. Остальные тела Гейн, по его словам, эксгумировал на окрестных кладбищах — гробокопательством он занимался несколько лет. Это подтвердило вскрытие захоронений, но проверка на «детекторе лжи» показала, что Эдвард убил еще одного человека — Мэри Хоган. Причастность же к исчезновениям прочих Гейну даже не смогли инкриминировать. Беспочвенными оказались и слухи о каннибализме Эда, его вампиризме и совокуплении с трупами. Психиатры определили Гейна как латентного гомосексуалиста, некрофила и транссексуала.