Из темноты вынырнул дом, окруженный мрачным лесом. Солнце село совсем, и только луна огромная едва светила над черной крышей. И звезды. Те же самые, что жемчугом горели над головой, когда она Солнцу изменяла. А ведь он расстроится теперь. Наверняка. И сильно.

Девушка дошла до крыльца, замедляясь с каждым шагом, несмело поднялась на две ступеньки. Толкнула дверь. Пот по спине потек, предчувствие, что все идет не так, заставило остановиться. Ну а чего она хотела? Щелчок в двери не раздавался. Все слишком тихо. Она подергала за ручку. Подергала сильнее. Еще сильнее, затрясла, ударила дверь коленом. Бессмысленно и бесполезно, она не поддавалась.

— Солнце, прекращай, — уперлась лбом в косяк. — Пусти меня!

Мертвецкой тишиной ответил дом. Он не хотел ее впускать.

— Слушай, ну да, так вышло. И что теперь? Все, хватит. Открывай!

Ноль, полный ноль.

— И что теперь, всю ночь мне тут стоять? — растерянно захлопала глазами. Повертелась на крыльце, присела на перила. Уставилась на звезды, закурила.

Трясло. От злости и обиды. Она давно забыла, куда девала ключ. Она поверить не могла, что Солнце реагирует вот так — подленько и низко. Что он в принципе вот так умеет.

— Послушай, милый. Да, я ошиблась. А ты чего хотел? Вообще-то, я живая. У нас такое, знаешь ли, бывает, — выдохнула дым через ноздри, спрыгнула с перил, опять задергала за ручку. — Открой! Впусти меня, ты, слышишь? Кончай вести себя, как человек!

Безрезультатно. На миг ей даже показалось, что дом теперь обычный дом, и разговаривать с ним — глупо. Страх липкий растекся по нутру, а что, если Солнце теперь исчезнет, и что тогда? Как жить-то дальше? С людьми начать общаться? Закрыться полностью от всех и стать безумно одинокой?!

— А я… а я тогда сейчас уйду! И не вернусь больше, никогда! Ты слышишь?! — пошла Лина на шантаж, прекрасно понимая, что не уйдет. Не сможет. Не захочет.

Но он отреагировал — по стенам пошла дрожь. Едва заметная, но все же. Девушка воодушевилась:

— Спокойно, Солнце, успокойся. Он мне нафиг не нужен, потому что он — настоящий! Да и кто он такой? Да я ж его всего два дня, как знаю. Его не будет больше, никогда. Вот честно, обещаю. Давай, впусти меня, ну хватит!..

Ручка завибрировала и вяло вильнула вверх и вниз. Но двери так и не открылись.

— Да хватит уже! Ты… сейчас ты как мужик! — добавила громче. — Манипулируешь, а это низко! Прекращай, слышишь?! Открой, немедленно! — закричала во весь голос и с силой пнула дверь. Еще раз, и еще, пока нога не заболела. Остановилась, отдышалась.

— Так, ладно… хорошо. Я знаю, чего ты хочешь. И раз без этого тебе никак, то ладно, уж так и быть, — забормотала едва слышно, выискивая что-то в кармане. Достала телефон, зашла в контакты.

Внутри бурлила злость. Смысл здравый ликовал. А на задворках разума, неразборчиво и глухо, тихонько кто-то говорил: «Не надо, Лина, ну не надо!..»

«Уйди!» — рявкнула в мыслях на него.

— Сейчас ты успокоишься, — сказала раздраженно. Нашла контакт «Косички», сглотнула. Почему-то стало горько, глаза бездумно уставились на телефон. Как будто прямо в первый раз. Но отступать — бессмысленно и поздно. — Не будет его больше. Никогда. Слышишь? — и нажала кнопку «вызов». Поспешно, быстро — чтобы не передумать. Сосредоточилась, глаза закрыла.

От протяжного гудка внутри все холодело. Хотелось немедленно нажать «отбой». Уйти и спрятаться, от всех подальше.