«Медведи» тут же скрылись в лесу, а «Рысям» вроде как и нечем было заняться аж до самого утра, что отнюдь не означало, что они будут бездельничать, — Эгиль велел им рубить деревья и копать в глубоком снегу длинные ямы для устройства полосы препятствий. Ухайдакались, и Хельги чувствовал, как стекают по лбу крупные соленые капли, слышал рядом тяжелое дыхание Ингви и Снорри — последнему приходилось особенно тяжело в силу возраста — Эгиль не делал различий: сказано, всем рубить деревья и таскать тяжелые стволы, значит — всем. К вечеру Снорри не выдержал, споткнувшись, упал лицом в снег, да так и застыл, потный, смертельно уставший, грязный.
Бросив топор, Хельги уселся рядом, положил руку Снорри на плечо, оглянулся: Ингви, стиснув зубы, молча тащил бревно.
— А здорово мы повеселились прошлой ночью! — заметил Хельги, и Снорри перестал дрожать, обернулся. Правда, ничего не сказал — видно, не ворочался язык от усталости, — однако в глазах его мелькнула искорка веселья.
— Думаю, и завтра неплохо проведем время, — продолжал Хельги. — Уж заставим «Медведей» побегать, верно, Снорри?
— Да уж, ясное дело, заставим, — кивнул тот и улыбнулся. Подошел, присел рядом Ингви. Отдышался, сказал что-то смешное. Хельги незаметно кивнул на брошенную Снорри осину. Ингви не переспрашивал — молча встал, схватился было за бревно. Хельги придержал его за руку:
— Эй, Снорри! Давай-ка обтеши ветки.
Снорри кивнул, схватил топор, заработал — так, что полетели по сторонам вкусно пахнущие смолистые щепки. Старался — еще бы, уж это-то было ему вполне по силам, не то что тащить тяжеленный ствол. Хельги переглянулся с Ингви.
— Здорово у тебя получается! — тут же похвалил малыша тот. — Давай-ка так — ты и дальше обтесывай, а мы с Хельги будем таскать деревья, лады?
Снорри молча кивнул, счастливо улыбаясь, — еще бы не лады. Усмехнулся в усы стоящий за старым дубом Велунд, шепнул что-то подошедшему Эгилю и тихонько засмеялся.
«Рыси» были на ногах, как только взошло солнце. То есть как бы считалось, что оно взошло, — сыпал мелкий снег, похожий на недоваренную овсянку, сквозь затянувшие небо густые серые тучи не пробивался ни один солнечный лучик, лишь на востоке, за горами — сейчас не видными из-за туч, — чуть-чуть алело. Хельги переглянулся с Рыжим Червем, и оба улыбнулись — такая погодка была им на руку — куда как проще подкрасться к становищу «Медведей»… Вот только где оно, это становище?
— Думаю, не так далеко, — поделился мыслями Ингви. — Сам смекай, они же должны были выбрать место, выстроить что-то, пусть даже и в снегу, да к тому ж еще сначала добраться — и все за одну ночь. А темно!
Хельги согласно кивнул — нагнулся, чтобы подвязать завязки на обуви, незаметно бросив быстрый взгляд назад, ухмыльнулся чему-то и, выпрямившись, добавил, что, по условиям игры, «Медведи» могли воспользоваться лошадьми, угнав их с чьего-нибудь пастбища.
— Вряд ли они стали связываться с лошадьми, — покачал головой Ингви. — Потом не оберешься проблем с их хозяевами — сразу шум поднимут… Нет, вряд ли.
Хельги с уважением взглянул на приятеля: оказывается, у Ингви был аналитический склад ума. Вот вам и Рыжий Червь.
Прячась за деревьями, «Рыси» бесшумно вышли на тропинку, ведущую из усадьбы Сигурда ярла к кузнице Велунда и дальше, к Ерунд-озеру. Выставив часового, уселись вокруг густой елки — безумно хотелось есть, да вот никаких дорожных припасов им не полагалось — все должны были добыть сами, на ходу.
— Смотрите. — Сглотнув слюну, Хельги отломил сухую ветку и, разгладив рукой снег у самых корней, нарисовал крестик: — Это наш лагерь. Вот — тропа. Вот здесь — ручей, а тут — скалы. За ними священная роща и дорога, еще дальше река, — ну, так далеко они вряд ли успели уйти. Слева от дороги лес, озеро, хутор Свейна Копителя Коров и усадьба Альвсенов, тут холмы, пастбище… Ну, в общем, ясно?
Сын Сигурда ярла окинул взглядом свою небольшую команду: он как-то сразу стал вести себя так, словно уже был вождем-хевдингом, и, странное дело, его слушались. Впрочем — а кто бы выпендривался-то? Ингви для этого слишком умен, остается малыш Снорри.
— Ясно. — Снорри кивнул и, немного помолчав, неожиданно поинтересовался, почему Хельги не изобразил на чертеже дальний лес и Ерунд-озеро.
Ингви Рыжий Червь лишь хмыкнул, а Хельги терпеливо объяснил, что среди «Медведей» многие не дураки покушать: и красавчик Фриддлейв, и Приблуда Хрольв, и уж тем более Харальд Бочонок — в этом месте Ингви хихикнул, — поэтому они и не пошли к Ерунд-озеру.
— В тамошнем лесу, конечно, и рябчики водятся, и зайцы, так ведь их добыть еще надо, а это время. Тем более что для становища там никакой приличной поляны нет, один бурелом.