Но не это было страшно, с ними двоими он как-нибудь разберется. Невидимка — вот кто главная опасность теперь. Тоже, конечно, не выживет после сегодняшнего «бабах!» (для которого все уже на всякий случай было подготовлено, и тут нарком гордился своей прозорливостью), но когда весть о существовании «невидимок» дойдет до Кобы, тут такое может выйти, что не приведи господь!

Всю контору вычистят еще тщательнее, чем после Кольки Ежова.

Вот это и есть самое главное: так все зачистить, чтобы до Кобы не дошло ничего.

Напротив наркома сидел майор из отдела спецпрослушки (кандидат в покойники), тоже в наушниках, и слушал, вытаращив глаза. Ну, с этим майором не проблема…

Дослушав до слов: «А Тайный Суд будет?» — «Поглядим…» — нарком снял наушники: уши запотели. Кандидат в покойники последовал его примеру.

Продолжать прослушку нарком более не желал: уже не имело смысла, он знал, в сущности, все. Теперь оставалось сделать этот «бабах», но только не допустить каких-нибудь ляпов, чтобы не получилось, как в прошлый раз, со взрывом «дугласа».

— Динамит заложили? — спросил он «кандидата».

— Так точно! Заложили!

— Сколько?

— Всю квартиру вынесет вчистую — так оно при взрывах газа и бывает.

— Не слишком ли?

— В самый раз. Ну, может, еще пару квартир захватит.

— Да, — согласился нарком, — пожалуй, так оно правильнее — чтоб уж было заподлицо. («Потом, — подумал он, — спишем на иностранную разведку, с этим все готово».) Ладно, майор, ступай.

— Есть!

Тот направился к дверям.

«А выправка неплохая, — подумал нарком, глядя сзади на «кандидата в покойники». — Даже немного жаль… Но тут уж ничего не поделаешь…»

Он поднял трубку:

— Саркисов, ну, ты все понял?

— Так точно!

— Он уже вышел. Выполняй.