Глава 7. Повторяй, пока не выучишь наизусть

… Повторение — мать учения …

— Впрочем, было очевидно, что для лучшего успеха этой затеи, а также для совершенно необходимого последующего расширения этой затеи на всю державу, необходимо создать книжный рынок, а также саму типографскую отрасль как таковую.

Глиняные таблички, свитки из пергамента и папируса, деревянные дощечки — это всё очень классно, круто, прикольно и т. д. и т. п., но слишком дорого. Настолько дорого, что делает идею всеобщего образования невозможной в принципе.

Соответственно, необходимо сделать книги более доступными, а единственный способ это сделать — организовать производство бумаги. Бумага, к счастью или нет, практически единственный удобный хранитель информации, который можно производить практически где угодно и довольно дёшево.

Как-никак, папирус растёт только в тропических частях света, причём преимущественно в тропических частях Африки, что не проблема для Египта, но проблема для всех остальных, а значит проблема для меня, ведь моя задача предполагает создание бумажных производств повсюду.

Деревянные и бамбуковые дощечки — тоже не вариант, так как их слишком неудобно транспортировать и использовать. В случае бамбуковых дощечек — ещё и слишком неудобно производить в Египте. Пергамент — слишком дорого, так как на одну единственную книгу придётся порубить целое стадо.

Что это значит? Ну, это значит, что необходимо создать бумагу, а также производство этой самой бумаги, причём как можно более объёмное, чтобы бумага стоила как можно дешевле.

Собственно, именно этим я и занялся. Правда, так как на этот раз моей целью не было извлечение прибыли, а создание материальной базы для всеобщего образования, я выбрал в качестве производственной площадки Александрию, ввиду того, что отсюда было бы удобнее всего распространять бумагу, а также книги и любую другую бумажную продукцию.

Ну, а кроме того, место производство бумаги в случае Александрии, таким образом, будет максимально близко к ближайшим центрам образования и крупнейшим библиотекам, к столичному административному аппарату, чиновникам и тому подобному, то есть, непосредственно к потребительской базе.

Наконец, всякого старого тряпья (его было легче измельчить и переработать в бумажную массу, хотя для производства бумажной массы подойдут и другие материалы, вроде пеньки, хлопка, древесины и других видов волокнистого сырья) было предостаточно в Александрии, чтобы прямо здесь же и организовать достаточно широкое производство бумаги.

Даже больше — являясь крупнейшим портом и городом в мире, здесь этого было более чем предостаточно, а удобство ввоза делало Александрию ещё более завидным расположением.

Вообще, разумеется, я хотел бы сразу забабахать целлюлозный завод, который бы потреблял для производства бумаги механическую древесную массу или химическую древесную целлюлозу. Увы, это было нереально — для производства одной только механической древесной массы требовались сложнейшие технологии, абсолютно точно недоступные мне в тот момент.

Натронный и сульфитный метод варки целлюлозы, бумагоделательные машины, дефибреры — всё это, конечно же, предмет далёкого будущего, продукт весьма далёкой индустриальной революции (термин неправильный с точки зрения истории всего процесса, конечно, но для удобства будем использовать именно его).

Пока же мне, разумеется, пришлось обойтись старыми тряпками, в частности, парусиной — данный материал скупали на рынках Александрии и других крупных городов, где их задёшево продавали, как отходы (в принципе, ею старые тряпки и были).

В частности, особенно удобным для меня было закупать старую парусину, постоянному наличию которой способствовало широкое распространение судоходства (в частности, каботажного) и производства льна в Египте.

Мною же была организована система сбора старых рыболовецких сетей, пеньки, крапивы, шелухи различных растений и прочего волокнистого сырья (перечисление всех подходящих для этого материалов займёт, наверное, целую вечность).