– Павиан! – холодно произносит она. – Убирайтесь отсюда. У меня дела.

– Это какие у тебя дела? – ерзаю в маленьком неудобном кресле, чтобы ослабить натяжение ткани брюк на восставшем дружище.

– Не ваше дело. Убирайтесь из моей машины. Я опаздываю.

Дерзит. Я позволяю ей дерзить ровно столько, на сколько это забавно для меня в данный момент времени. Но, пора это уже прикрывать, ибо дерзость и хамство – вещи разные. А за хамство я могу и в жбан дать. Даже такой хорошенький и симпатичный.

Лезу в карман. Достаю снимок. Сую ей в лицо.

– Как ты ЭТО мне объяснишь?! – рявкаю страшным, не своим голосом.

Кира не вздрагивает. Она напряжена до предела. Контролирует себя. Даже очень хорошо. Просто на миг прикрывает глаза. Вот и вся ее реакция. Отмороженная на всю голову баба!

– Ничего объяснять я вам не обязана!

– Ошибаешься, Снежка! – не пронять меня ее игрой, – Это я в детстве! Ничего не напоминает тебе?

Кира смотрит на снимок совершенно индифферентно.

– Меня не интересуют ваши детские фотографии. – тянется заправить прядь за ухо, а я вижу, мокрые следы на руле от ее ладони.

– А меня вот интересует, почему ребенок, которого ты родила, похож на меня, будто мы с ним близнецы?!

– Отец Арсения примерно вашего типажа. – равнодушно бросает Кира. – Не говорите ерунды.

– Арсений, значит, – пробую я это имя на вкус. – А отец примерно моего типажа? Ой, не звизди мне, Королева, я не верю тебе!

– Вы заставили меня выпить таблетку. Залезли в рот. Очень жаль, что не остались посмотреть, как меня крутило и ломало после. Это – настоящий гормональный взрыв для женского организма. Таблетка вызывает внеурочный менструальный цикл, с которым выходит все ненужное. Просто чудо, что я смогла забеременеть после такого сбоя. Арсений не имеет к вам никакого отношения. Уходите. И оставьте уже нас в покое!

Ох и складно говорит королева. Ох, и жучка хитрая, желанная! Но почему у меня такое ощущение, что меня сейчас жестко натягивают на глобус, как ту сову?

– А если все же выяснится, что это мой сын? – заламливаю я бровь. – Знаешь, что я с тобой сделаю в этом случае?!

– Не знаю, и знать не хочу. – Кира раздраженно смотрит на часы на тонком запястье, чьи беззащитные венки мне так и хочется приласкать, – Очнитесь! – рявкает она на меня, – Я бы не стала рожать от вас!!!

Мне неприятно. Ее слова злые, полные высокомерия. У меня такое чувство, что она плюет мне в лицо.

– Это почему же?! – рычу я.