– В общем, сегодня мы оба случайно надели «цвета тех дней». Какое совпадение, – произнесла Асуна, стоя чуть выше Кадзуто и глядя ему в глаза. Кадзуто чуть прокашлялся и невыразительно ответил:

– Мы так встречаемся уже год; это должно было когда-нибудь случиться.

– Эй, ты должен был просто сказать «ну надо же!»

Асуна чуть надулась, потом потянула за руку в кожаном рукаве.

– Необязательно стоять, пока говорим, идем лучше. А то скоро темнеть начнет.

– А, конечно.

Кадзуто кивнул; Асуна прижалась к нему, и они направились по мосту к воротам.

Старинные ворота в белой стене, омытые красным закатом, бросали на мост черную тень. Несмотря на воскресный день, туристов почти не было – не сезон.

Они прошли мимо одетых в шинели часовых, вошли в ворота и приобрели пластиковые билеты в кассе. За серебристой оградой тянулось громадное пространство, поросшее деревьями, – трудно было поверить, что здесь центр центра Токио.

Хотя идея гулять в воскресенье принадлежала Асуне, встретиться «перед главным входом» решил Кадзуто.

В сам Императорский дворец туристов не пускали, но одна из частей комплекса в пределах рва – Восточный парк – была открыта для посещений в определенные дни недели; этого Асуна до сегодняшнего дня не знала. Разумеется, вошла сюда она тоже впервые в жизни. Шагая по широкой, красивой дорожке, она вновь ощутила какое-то странное чувство; повернувшись к своему спутнику, она спросила:

– …Да, кстати, почему ты выбрал для свидания Императорский дворец? Кирито-кун, ты интересуешься историей?

– Вообще-то не очень. Главная причина… недавно меня пригласили в одно место неподалеку по одному дурацкому вопросу…

На какое-то мгновение, когда он вспомнил что-то, крылья его носа раздулись – но тут же его лицо стало прежним, мягко улыбающимся, и он продолжил:

– Об этом расскажу позднее; но тебе не кажется, что Императорский дворец – довольно интересное местечко?

– …Интересное? И что в нем интересного?

Кадзуто моргнул и указал правой рукой на растущие впереди деревья.

– С юга на север два километра, с запада на восток полтора. Северный парк и внешние парки суммарно занимают два и три десятых миллиона квадратных метров, это двадцать процентов всего Тиёда-ку. Это больше, чем Ватикан или Букингемский дворец, хотя и меньше, чем Версаль… И он не только на поверхности – под ним нет ни единого тоннеля, ни одной железной дороги, и над ним запрещены полеты. Короче, этот дворец – громадная вертикальная стена посреди Токио, громадная площадь, куда нет доступа.

При этих словах Асуна мысленно нарисовала план Токио. Кругами подвигав левый указательный палец, она наконец понимающе кивнула.

– Кстати, большинство крупных дорог, кольцевых и радиальных – у них же у всех центр здесь…