"Сдаётся мне, слабеешь ты, Кирито."

"Держи карман шире, Исукан."

Поражённо качая головой, подле двух смеющихся мужчин стояла Шейта, всё ещё держа поднос. Ронье подошла к кроватке и заглянула в неё, чтобы проверить, не проснулся ли ребёнок, но Лизетта, дочь сильнейшего рыцаря и сильнейшего кулачного бойца, продолжала счастливо спать, ничего не заметив.

Исукан вытолкал за дверь вбежавших стражников, услышавших взрыв, и заблокировал её двумя ножками от стула, после чего выстроил несколько стульев у окна.

Конечно, стражники недоверчиво посматривали на Кирито с Ронье, но то ли благодаря "Закону Сильнейшего", то ли за счёт авторитета Исукана, они удовлетворились коротким "Не беспокойтесь, позже объясню" своего командира.

Когда стражники ушли, пробил девятичасовой колокол, и словно это был будильник, ребёнок проснулся и начал плакать. Шейта взяла её на руки, и они вместе уселись на одном из стульев; девочка начала пить милк из детской бутылочки, сделанной из фрукта фибо, такого же как и в Мире Людей.

Когда плоды фибо поспевали, они становились полупрозрачными и полыми, словно стеклянная бутылка, и благодаря своей эластичности и водонепроницаемости, равно как и части крышечки, выступающей подобно соску, растение считалось специально созданным богиней Террарией для младенцев.

Но зная о существовании реального мира, поневоле задумываешься, что вероятно ─ это люди из реального мира создали его, а вовсе не богиня Террария ─ подобные мысли посещали Ронье, наблюдавшую как Лизетта мурчит “н~ку, н~ку”. Шейта подняла взгляд и сказала.

"Хочешь попробовать?"

"А можно?"

"Конечно."

Ронье держала переданного младенца левой рукой. Детскую бутылочку в правой руке она поднесла вплотную к её рту.

Лизетта какое-то время смотрела на Ронье своими серыми глазами, так сильно походившими на мать, но потом снова начала пить милк. В Соборе она так же несколько раз давала молоко Берчи, но поскольку это была девочка, ощущения от держания её на руках были другие.

"Я собиралась растить его с помощью кормления грудью, но оказалось что в клане кулачных бойцов есть секретная формула милка."

Услышав слова Шейты, Исукан, обменивавшийся отчётами о состоянии дел с Кирито, сидевшим напротив него за маленьким столом, взглянул на них и сказал:

"Ну, если пить ту штуку, то никогда не заболеешь, кости станут крепкими и сам вырастешь сильным."

Используемый также и в Мире Людей, общеупотребительный священный язык ── слова, широко используемые общественностью, такие как "кётэн" или "тэйбл"5 ── включал слово "милк", обозначавшее конкретно коровье или овечье молоко, подогретое до температуры человеческого тела, с добавлением различного рода лекарственно-активных ингредиентов, используемое исключительно для маленьких детей в качестве замены грудному кормлению. Каковы именно эти дополнения — передавалось в пределах семей или кланов, и в этом смысле это действительно была "секретная формула". Как Шейта и сказала, нередко можно было услышать истории о том, что грудное молоко самое лучшее, и вполне возможно это и было правдой, но без бутылочек из фрукта фибо, наполненных “милком”, вечно занятым фермерам и торговцам было бы значительно сложнее растить детей.

Так или иначе, а сама Лизетта не выказывала никакого неудовольствия от милка, содержащего секретную формулу кулачных бойцов, и в мгновение ока прикончив бутылочку, издала негромкую отрыжку. Она снова стала сонной, так что Ронье передала её обратно Шейте, которая уложила её обратно в кровать.

Лицо вскоре вернувшейся Шейты уже приняло выражение рыцаря, а не матери, и усевшись на стул, она сказала.

"Так что случилось?"