Потолок был не единственным, что разбиралось на части. Стены второго этажа, крыша, даже мебель была охвачена радужным светом, и они беззвучно разделялись и улетали в стороны. Словно бы дом, собранный из идеально подогнанных кусочков, взорвался изнутри.

Волна разборки, наконец, достигла стен первого этажа. Серый камень, из которого были выложены казавшиеся нерушимыми стены, разделился на фрагменты и поплыл в передний двор. Стеклянное окно покинуло раму и последовало за ним.

Всего за какой-то десяток секунд громадный особняк оказался полностью разобран, от него остался один лишь пол. Ангельское пение исчезло, радужный свет пропал.

Вслед за чем мириад строительных блоков, висевших в воздухе вокруг пола, с ужасным грохотом рухнул вниз.

Когда эхо разрушительного громыхания рассеялось, Ронье уже не была в особняке. Её ноги всё ещё были погружены в тёмный ковёр, но над головой простиралось вечернее покрасневшее небо. Нижний край алого Солуса касался Горной Гряды-на-Грани; Северный ветер, всё ещё полный зимнего холода, колыхал волосы девушек.

Трое миньонов и Император Крюгер застыли, поражённые. Будь это обычные миньоны, что просто следовали приказам, они бы продолжали нападать, не обращая внимания на происходившие вокруг перемены, но благодаря тому, что из-за совмещения у них было нечто вроде сознания, они казались неуверенными, что делать дальше.

Впрочем, голова Ронье точно так же отказывалась работать. Большой зал, надежды на спасение из которого, как она считала, уже не было — нет, вся вилла Императора, наполненная злобой и страхом, ничего не смогла противопоставить сверхфеномену, полностью разобравшему её за каких-то десять секунд.

"... Ронье."

Внезапно, её левого уха коснулся слабый голос. Тогда к ней и вернулась способность мыслить, и она произнесла имя таким же неуверенным голосом.

"Тейза......!"

Её лучшая подруга вернулась в сознание, но смотрела она не на Ронье. Её глаза цвета осенних листьев не отрывались от некоей точки в южном небе.

Ронье тоже посмотрела вверх полным любопытства взглядом.

Маленькая точка виднелась у самой границы необъятного неба, залитого ярким золотисто-жёлтым и мареновым красным.

Один, нет, двое. Девушка в жемчужном платье, ветер растрепал её длинные коричневые локоны. Правая рука опускает тонкий обнажённый клинок.

И парень с чёрными волосами, одежды которого и верхом и низом были того же чёрного цвета, его правая рука обнимает девушку за талию. Подол плаща превращён в легко помахивающие драконьи крылья.

Ронье, до предела распахнувшая глаза, ещё заметила, что девушка кое-кого держала своей левой рукой. Зверушку, покрытую бледно-жёлтыми перьями. Дракончика с длинными шеей и хвостом, и маленькими крылышками.

"....... Цукигаке......"

— пробормотала она дрогнувшим голосом, судорожно пытаясь вдохнуть наперекор огню, пылающему в горле, и назвала имена тех двоих:

"Асуна-сама....... Кирито-сенпай......"

Маленькая Цукигаке изо всех сил бежала в Центорию и привела их сюда. Радужный свет, разобравший большущий особняк на части, — это, должно быть, сила богини Стасии, "неограниченное манипулирование ландшафтом", которым во всём Подмирье обладает одна только Асуна.