Тем не менее свойственный Мэтту мужской запах все еще витал в комнате, а ее тело сладко ныло от любовных утех, каковой факт наводил на мысль, что они занимались любовью до полного изнеможения.

Еще больше сконфузившись, Саманта покачала головой. Какие уж тут сны… Мэтт обладал ее телом столь нежно, искусно и с такой страстью, что она до сих пор не могла в это поверить. Кроме того, она вдруг осознала, что отвечала на его объятия с ничуть не меньшей страстью.

Все так. Но куда же он подевался?

Минутой позже Саманта припомнила, что она, словно повинуясь какому-то импульсу, неожиданно открыла под утро глаза и увидела в предрассветном сумраке, как он одевается. Впрочем, девушка была так утомлена, что не придала этому значения. Единственное, что она помнила, как хлопнула дверь.

Окончательно избавившись от чар Морфея, Саманта, даже не набросив на себя халат, обыскала вею комнату в надежде обнаружить записку, объяснявшую неожиданное исчезновение Мэтта. Записку она довольно быстро нашла, поскольку Мэтт оставил ее на туалетном столике рядом с зеркалом, и прочла:

«Вчера ночью я получил привилегию, каковой не совсем достоин.

Благодарю тебя. Мэтт».

Саманта стояла нагая посреди комнаты с запиской в руке, отказываясь верить в то, что опять осталась в одиночестве.

Неужели она до сих пор так ничему и не научилась?

Позже она очень тщательно вымылась, словно желая смыть с себя даже само воспоминание о Мэтте. При этом у нее в ушах звучали наставления Тоби, оказавшиеся как никогда к месту.

«Да, ты способна пробудить в; нем интерес к своей особе, но помни, что это не продлится долго»: И еще:

«Мне представляется, что ты не столь уж мудра и всеведуща, как это тебе, возможно» кажется».

Увы, Тоби совершенно прав. Каким-то образом ей удалось убедить себя, что ее чувства к Мэтту способны убрать стоявшие между ними препятствия и недоговоренности и разрешить все проблемы. Именно по этой причине она отдалась ему душой и телом и теперь раскаивалась в этом.

Все еще раскаиваясь в содеянном, Саманта подумала: «Полный провал». А ведь она профессиональный сыскной агент. Что ж, на ошибках учатся. Больше она не повторит подобной оплошности.

Саманта мысленно повторила добытый ею компромат на Мэтта, надеясь в ближайшее время разоблачить его. К наиболее инкриминирующим относились факты его идентификации сотрудниками нескольких ограбленных банков. При этом, как ни странно, у Мэтта всегда оказывалось алиби, подтвержденное другими свидетелями, якобы видевшими его в день того или иного ограбления в совсем другом месте.

В этой связи возникал ряд вопросов.

Не слишком ли она самоуверенна? Не слишком ли много взяла на себя, решив, что умнее Мэтта и сумеет переиграть его?

Почему она сразу не приняла в рассуждение, что Мэтт, грабя банки, отлично умеет разыгрывать невинность и изображать кристально честного человека?

Почему не поговорила с ним серьезно, как намеревалась? Уж не его ли напускная страсть отвратила ее от этого намерения и заставила поверить в то, что он проявляет по отношению к ней отнюдь не сиюминутный интерес?

Когда Саманта оделась, причесалась и привела себя в порядок, у нее уже имелись ответы на все эти вопросы.