Я проследила за её широко раскрытыми карими глазами в угол комнаты, где высокий мускулистый мужчина прислонился к стене.

Он был одет в белую рубашку, плотно облегавшую его массивную грудь, чёрный костюм и чёрные туфли.

На самом деле, если принять во внимание только его наряд, он ничем не отличался от других мужчин в комнате, за исключением отсутствующего галстука. Но остальное, Господи, помилуй.

Он выглядел слишком спокойным для кого-то вроде него. Или, по крайней мере, пытался выглядеть. Никого не обманешь насчет его характера. Казалось, он исходил от него, как тёмное облако опасности. Он был почти осязаем даже издалека.

Отец упоминал о нём раз или два приглушенным голосом, но я никогда его не видела, и он определенно был не из тех, кто появляется в газетных сплетнях. Я сомневалась, что какой-нибудь журналист был настолько безумен, чтобы рисковать навлечь на себя гнев мужчины, подобного ему.

— Бастард — так его называют большинство людей, — добавила Анастасия.

Она была похожа на кошку заметившую птичку. Я знала, почему она так взволнована. Пока ничего интересного не произошло, но Анастасия, вероятно, надеялась, что это может послужить поводом для приличных сплетен.

— Какое его настоящее имя? — спросила я. Однажды я попыталась вытянуть это из мамы, но взгляд, который она бросила на меня, помешал мне спросить снова.

— Я не знаю его настоящего имени. Никто не знает. В лицо люди зовут его Гроулом[1], а Бастардом[2] за спиной.

Я посмотрела на них.

Серьезно? Оба имени не подходили ему. Кто-то должен знать его имя. По крайней мере, Фальконе. Он знал всё о своих подчинённых.

— Почему его так называют?

Анастасия пожала плечами, но не посмотрела в мою сторону.

— У него что-то не так с голосовыми связками после ужасного несчастного случая. Поэтому у него такой большой шрам.

С нашего места я не могла разглядеть шрам. Мы стояли слишком далеко. Я предположила, что Анастасия также узнала эту информацию из сплетен.

— Что за несчастный случай?

— Понятия не имею. Одни говорят, что это сделала русская мафия, другие говорят, что он пытался покончить с собой, потому что у него не всё в порядке с головой, но никто не знает, — тихо ответила Анастасия.

Кто мог попытаться убить себя подобным образом? И Гроул не казался парнем, который готов совершить суицид. Первая история с Братвой звучала куда правдоподобнее.

— Значит, они называют его Гроулом, потому что он так он звучит, когда говорит? — спросила я.

Анастасия едва уловила мои слова, но Триш в подтверждение кивнула.