— Жестоко, — подал голос Нильсем.

— Ничуть, — жёстко отрезал Эйдон. — Жестоко было бы заставлять её делать выбор. Я же указываю на то, что он есть. И к слову, раз уж зашёл разговор о выборе…. Если вы по-прежнему желаете покинуть Формо, я готов прямо сейчас пригласить вас обеих в дом Эртон. У нас небольшой особняк в столице, в настоящее время там живёт только мой сын, но метресса Кивель, наша экономка, неоднократно жаловалось, что ей не хватает рук. Уверен, она по достоинству оценит вашу помощь. Если же вы твёрдо решили отправиться к дяде, нам с гвардейцем Анталем не составит труда проводить вас до Лима. Круг небольшой, в худшем случае потеряем полдня. Правда, вашего дяди может не оказаться в городе, и тогда мне останется только отпустить вас или повторить своё предложение — дела требуют моего присутствия в столице.

Заметив, что Инара уже собирается что-то сказать, Энара предупредительно сжала ей запястье, после чего обратилась к Эйдону:

— Нам следует дать ответ прямо сейчас, Ваше сиятельство?

— А ты весьма осмотрительна, — Эйдон с некоторым удивлением пригладил усы и глянул в сторону Нильсема, словно хотел убедиться, что и тот увидел то же самое. — Что ж, позволь прояснить: вы с сестрой вольны сами распоряжаться своей судьбой, и моё предложение, будучи принятым, ни к чему не обяжет ни её, ни тебя. Что же до твоего вопроса, мы с гвардейцем Анталем отправляемся в путь завтра утром, однако Нильсем Ль-Дален пробудет в Формо по меньшей мере ещё сорок дней. Когда его обязанности будут исполнены, я рассчитываю, что он не откажет в любезности и проводит вас, куда пожелаете.

— Благодарю вас, — она с заметным облегчением отпустила сестру и слабо улыбнулась — возможно, впервые с тех пор, как пришла в себя после нападения.

— Он жив, — вдруг с неожиданной твёрдостью в голосе заявила Инара.

Встретившись с заинтересованными взглядами гвардейцев, служанка смущённо смяла фартук и пояснила:

— Та южанка, Кирис, если она на самом деле хотела защитить госпожу, разве это не означает, что они отправились в безопасное место?

Эйдон поджал губы. Сложно было отказать Инаре в рассудительности, но кто бы поручился, что всё было именно так, как он рассказал? Даже если одарённая на самом деле каким-то образом сумела переместиться в другое место, что мешало ей сразу же прикончить Мартона? Что вообще они знали об этой странной девушке кроме того, что она появилась из ниоткуда, когда Сальвийский дух пообещал исполнить желание Его Величества? Не воин и не полководец, не мудрец и не искусный маг — чем её появление в мире на самом деле могло помочь юному королю Эм-Бьялы?

Оставалось только порадоваться, что, помимо прочего, Кирис совсем не походила и на хладнокровную убийцу — однако на бунтовщика до самого последнего момента совершенно не походил и сын управляющего Формо.

Отчего-то именно эта мысль раскалённой спицей засела у Эйдона в голове.

— Ваше сиятельство так не считает?

Сообразив, что Инара по-прежнему ждёт ответа, капитан заставил себя улыбнуться и как можно мягче произнёс:

— Я считаю, у тебя необычайно ясный ум. Искренне надеюсь, что нам всем ещё предстоит убедиться в твоей правоте.

Он уже собирался отпустить девушек, но Инара неожиданно подалась вперёд и с тревогой спросила:

— Ваше сиятельство, а то, что Его степенство так жестоко накажут в столице — это правда, или вы сказали то, что люди должны были услышать? Потому что, если нужно, я где угодно скажу, что он вовсе не хотел делать все эти ужасные вещи, просто… ой!

В этот момент её платье пострадало уже во второй раз. Энара виновато покосилась на Эйдона, и на какое-то мгновение тому даже показалось, что служанка вот-вот беспомощно разведёт руками. Он и сам удивлённо приглаживал усы, не зная, стоит ли хмуриться в ответ на дерзость или похвалить Инару за смелость и предприимчивость.

В конце концов капитан остановился на среднем варианте: нахмуриться, но при этом не оставлять вопрос без ответа:

— Это решение принимать не мне. Скажу лишь, что от желания или нежелания Бравила уже ничего не зависит, не имеют значения и причины, его на этот шаг толкнувшие: мятежное знамя отнимают вместе с руками. Но почему ты спрашиваешь?