— Эниэль, прошу тебя, — вторит ей казначей.

— Хорошо, — выплевывает королева.

— Клятву, — спокойно говорит Вэйланд и протягивает руку Эниэль. — Обещайте, что больше не потревожите мою семью и всех, кто здесь находится.

Та скрежещет зубами.

— Неужели ты думал, что я оставлю без внимания твое превращение в дракона? — шипит она. — Неужели ты думал, что для королевской семьи существует другой путь? Нет! Если ты принадлежишь королевской семье, да еще и стал полноценным драконом, то твой единственный путь — служить во благо племени драконов. Так твой отец говорил и поступал всегда.

— Поклянись своей магией, что не тронешь больше нас, — наступает Вэйланд. — Если ты нас потревожишь, то больше никогда не сможешь колдовать. Твои силы иссякнут. Мне плевать на трон. Оставь это Кестиану. Даже несмотря на то, что ты сделала с моим отцом. Это все в прошлом, но я больше не хочу ни видеть, ни слышать о вас никогда в жизни. Но за свое преступление вы понесете наказание, — холодно говорит Вэйланд.

Он переводит взгляд на сферу, которую держит в руках. Знакомая вещица. Когда-то мага, который сделал из меня куклу, лишили этой штукой магии.

— Ладно, — выдавливает королева. — Я не могу позволить себе быть слабой. Только не рядом с драконами. Не лишай меня магии. Я дам клятву. И прощу всех предателей.

Вэйланд пускает кровь себе и королеве. Между ними кружится тьма. Каждый произносит слова клятвы. Вот теперь точно все.

— Моего отца не заставляли на вас жениться, — говорит Вэйланд, когда ритуал заканчивается.

— Нет. А вот меня — заставили, — выплевывает Эниэль. — Но это все в прошлом.

— И за это вы так с сыном? — спрашиваю я. — Разве вы его не любили? А на меня за что натравили господина Канья?

Свекровь у меня, конечно, самый ужасный монстр из самых глубоких глубин кошмаров. Эниэль затихает, лишь скользит взглядом по моему лицу.

Ее щека слегка дергается. В глазах застывает понимание и даже сочувствие, но она его быстро отгоняет. Но теперь все закончилось. Она не захочет лишиться своей силы, ей плевать на собственного сына.

— Если бы я хотела, то от тебя ничего бы не осталось. Я ничего не приказывала Канья, — надменно заявляет она.

Я нервно сглатываю. То есть он сам решил меня уничтожить?

— Этот трус еще та крыса. Он и короля Асхара предал, — усмехается она. — Почувствовал, что его задница в опасности.

— И все равно это вы убили отца.

— Это не королева убила, — отзывается казначей. — Это я отравил вашего отца. Королева Эниэль тут ни при чем.

— Карл, — шепчет она.