Была та самая доля секунды, когда все замирают перед тем, как сделать первый шаг, доверившись крылатой машине. Лица парней были сосредоточенны. Никто не произнес ни единого слова, не говоря уже о шутках. Солдаты придерживали оружие и подсумки, чтобы не дай бог звон металла не нарушил тишину.

Острые лучи прожекторов аэродрома прокладывали световые трассы по серому бетону, высвечивали серебристый бок самолета, проникали в его чрево. А надо всем этим нависла чернильная тьма азиатской ночи — молчаливая и загадочная.

Строй спецназовцев походил на фалангу древних воинов, готовых по приказу повелителя выступить в поход — покорять неведомые земли. Они подчинялись чужой воле, не задумывались, в какое пекло их собираются бросить.

Виноградов выглядел расстроенным. Правда, он лихо соскочил с командирского «уазика», уверенным шагом продефилировал по бетонке и нарушил тишину бодрым окликом:

— Как настроение, орлы?

— Нормалек… отлично, товарищ майор! — откликнулся строй по-мальчишечьи радостными голосами.

Сам вид ротного — статного, широкоплечего мужика — вселял уверенность: с таким командиром не пропадешь, выдержишь и огонь, и медные трубы.

— Рота, слушай мою команду! — зычно крикнул Виноградов. — Повзводно шагом марш!

Колонна дрогнула. Первые спецназовцы, грохоча сапогами по металлу аппарели, вошли в самолет.

— Технику надежно закрепили? — спросил ротный у Святого.

— Я проверял…

— Растяжки натянуты?

— Я проверял, товарищ майор! — повторил Святой. — Что стряслось?

— Беда, Рогожин. В городе второй день погромы идут.

Киргизы узбеков, русских… — Майор закурил, сломав несколько спичек. Под нож, в общем, пускают.

— А милиция где, краснопогонники?

— Ну что ты заладил? Какая, к лешему, милиция! Какие внутренние войска! Комбату округ приказал срочно перебазироваться в Ош. Взять под охрану объекты.

— Какие объекты? — непонимающе переспросил старлей.

— На месте укажут. Представитель округа с нами летит.

Давай, Рогожин, дуй к взводу!