— Я же вам говорил, — хмыкнул человек в черном. — Никто из них ничего не видел. Обычное дело… Они решат все сами, без нашего участия. Да, Грета?
Грета вздрогнула, когда он назвал ее по имени, незаметно скрестила пальцы.
— Я не знаю, — в голосе дрожали слезы, и наверное, это было бы прекрасно — расплакаться прямо сейчас, но все внутри застыло от ледяного ужаса. Этот человек был безумно опасен, чутье не подвело. Он был ТАКИМ ЖЕ. Директор — нет, и Белоснежка тоже нет, их можно обмануть. Но не его… Они купятся на ее юный возраст и на то, что все дети — дебилы, но не он…
— Пол или Марек? — его широкое лицо было совсем рядом. Наверное, он наклонился к ней. Зрачки хищных глаз угрожающе расширились.
— Я не видела, — у Греты клацнули зубы, ей не пришлось даже притворяться.
— Наверное, Марек, — еле слышно добавила она.
— Как это просто — все свалить на врага, выгораживая своего приятеля! — снова заоралаа Белоснежка, и Грета немного расслабилась. Белоснежка ей поверила. Поверила в то, что Грета может выдать Бродягу… Потому что нельзя же сказать правду: “они дрались из-за песенки про Бога, который умеет улыбаться”, или объяснить истинную причину ненависти Марека, набросившегося на Пола, скорее, из-за своего родственника, а вовсе не из-за этого недоумка Астронавта… Или рассказать про “Псалом 666”…
Грете стоило закрепить сказанное, и она выпалила:
— Я не видела… Я не знаю… Наверное, это Марек…
Человек в черном хотел что-то сказать, но Белоснежку уже понесло:
— Наверное, Марек! — передразнила она. — Наверное!.. Я тебе не верю! И никто — не верит!.. Вы только и можете, что сваливать друг на друга!..
Человек в черном досадливо поморщился и махнул рукой.
— Еще одна драка в рекреации, и будут наказаны не только те, кто дрался! — наконец-то Директор ДЕЙСТВИТЕЛЬНО устал. — Не только те, кто дрался, но и те, кто просто стоял и смотрел! Все ясно? Иди гуляй!
Грета вскочила, и, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, почти выбежала из комнаты, на этот раз — через самую настоящую дверь, ведущую в другую приемную. И там, на скамейках вдоль стен, уже сидели Пол и Клайс, и печальный Бонга в веселой курточке, и Бродяги, но сейчас ей был необходим только Клайс. Он встал навстречу, незаметно коснулся руки, и Грета вздохнула с облегчением. Теперь она была почти в безопасности.
Она посмотрела на Пола. На безмятежного Пола, который все еще прикладывал к носу платок.
Пол безмолвно дал понять, что поговорить они смогут потом, когда уйдут отсюда, и значит, причины действительно были. Бонга с растерянным видом вытащил из кармана круглую булку с котлетой внутри, разорвал герметичную обертку и медленно начал есть. Красавчик Эни и Марек глядели на него с издевательскими улыбочками, но бедный Бонга ничего уже не замечал, погруженный в печальные мысли.
Снова открылась дверь, и все посмотрели на Астронавта, бледного, как полотно. Он нетвердой походкой дошел до скамейки и тяжело упал на нее.
— Готов, — сказал кто-то из Бродяг.
Астронавт дернул сутулым плечом. Он что-то бормотал себе под нос. А через минуту вошли Директор, Белоснежка и Человек-в-черном. Наверное, они приняли решение и готовились его сообщить. Повисла тишина.
— Этого больше не должно повториться, — негромко сказал Директор. — Никогда. Вы все — достаточно взрослые люди, чтобы понять меня. Школа — не место для разборок. Вам ясно?