— А сейчас? — я ее перебиваю, не могу это слушать. — Ночью вы остаётесь вдвоём?

— Алечка, никто не хотел делать тебе больно! Просто так получилось. Я понимаю, я очень виновата перед тобой. Но… я тебя очень люблю, доченька…

— У вас хоть раз было после того случая?

— Нет, ни разу.

Она отвечает уверенно, а я все равно сомневаюсь в правдивости её слов, но меня интересует другое.

— Но он настаивал, правда? Скажи, как есть.

Мама не спешит с ответом. Она опускает неуверенный взгляд, неторопливо делает глоток уже остывшего кофе. Слегка морщится. А потом, смотрит на меня в упор и говорит тихо, но твёрдо:

— Нет. Ни разу не настаивал.

Я ей не верю, но всё же бесконечно благодарна, что она не крошит остатки и без того разрушенной жизни. А вот Денис… Он до сих пор её хочет. И не только физически. Это же очевидно.

— Это так странно… осознавать, что собственный муж всё время, что мы были вместе, любил другую.

— Аля, это неправда. Он тебя любил. Всегда так на тебя смотрел, он… — это сплошной обман, мама просто пытается не ударить ещё больнее. — Он, правда, только тебя любил.

— Ложь. А если и любил, то не меня. А тебя во мне, — я горько усмехаюсь. Мне понадобится время, чтобы переварить эту информацию. Господи… как будто вся жизнь идёт под откос. А всё то, что было правдой, в один момент превращается в сплошное враньё, выжигающее на своём пути любые ростки доверия. Укрывает ледяной волной, перекрывая доступ кислорода, ещё немного, и вода прорвётся в легкие, не позволяя вздохнуть свободно. Как будто я все эти долгие годы спала беспробудным сном. Господи, кто-нибудь, разбудите меня…

Мой телефон, лежащий на столе, начинает вибрировать. На подсвеченном экране отчётливо вижу фамилию Коли. Я быстро сбрасываю звонок, пытаясь справиться с душераздирающими эмоциями.

По моей щеке катятся слёзы. И я не могу их остановить. Просто стираю мокрые дорожки, но они тут же сменяются новыми солёными потоками. Не думала, что такое бывает в настоящей жизни. Что со мной такое могло случиться.

— Алечка. Я знаю, что ты не простишь. Да и понять это сложно. Даже невозможно. Но я, правда, никогда не хотела сделать тебе больно… Аль, ты куда?

Не желая больше ничего слушать, я встаю на негнущихся ногах. Перед глазами всё плывёт от слёз. Не могу больше сидеть рядом с ней. Может, на улице станет легче.

— Мне пора. У меня ещё встреча впереди.

Мама тут же встаёт следом за мной. Она тоже плачет, а голос её дрожит.

— Алечка, можно я тебе позвоню попозже?

— Нет. Не стоит, — я отрицательно качаю головой, потому как не понимаю, что она может мне ещё сказать. — Я на днях переезжаю. Ключи от квартиры передам в другой раз.