Несмотря на солидное прикрытие и налаженность дела, проблемы существовали, правда, только чисто технического характера, поэтому быстро разрешались, кроме одной, которая называлась штандартенфюрером СС Вильгельмом Модлицем. Дело в том, что с появлением на границах Рейха советских войск среди германского народа все больше нарастала атмосфера панического страха. Запуганные пропагандой, подтачиваемые изнутри страхом, что им придется расплачиваться за все то, что они творили во время войны, немцы теперь всюду видели врагов. Доносы потекли полноводной рекой, заставляя все быстрее крутить кровавые жернова гестапо и СД, которые перемалывали врагов Рейха. Именно теперь, когда надо было проявлять крайнюю осторожность и осмотрительность, Модлиц набирался храбрости в алкоголе, при этом совершая совершенно необдуманные поступки. Он стал вкладывать в наши «посылки» такие предметы искусства, о которых раньше думать боялся. За короткое время через мои руки прошла богатейшая коллекция миниатюр шестнадцатого века, ряд картин голландских и фламандских художников семнадцатого-восемнадцатого, несколько широко известных полотен французских и испанских живописцев, много других антикварных вещей. На мои многочисленные уговоры проявлять крайнюю осторожность он никак не реагировал, и тогда я его избил. После этого случая не видел его три дня, но когда мы встретились снова, Вилли снова был пьян. Он сразу потребовал от меня извинений, но стоило мне пообещать, что я сначала изобью его до полусмерти, а затем плюну на все и уеду обратно в Швейцарию, он испугался и сказал, что с пьянством завязывает. Я ему не поверил. Если бы Модлиц смог взять себя в руки, то мы, по моим подсчетам, могли бы еще поработать месяц-полтора, то есть до того времени, когда советские войска перейдут границу Германии. Я смутно помнил, что крупное наступление начнется где-то в конце января или начале февраля 1945 года. Как оно разворачивалось и с какой скоростью мне было неизвестно, поэтому был шанс оказаться в зоне военных действий. Зачем мне нужен лишний риск? В принципе, я достиг, чего хотел, тем более что за последнее время на моей «карте сокровищ» появились еще две отметки. Все это я обдумал не один раз и решил, что лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе. Правда, жалко было сворачивать отлаженное дело, и поэтому решил не сразу рубить концы, а поработать еще пару недель. В связи с концом нашего делового сотрудничества мне следовало решить, как поступить с Вилли Модлицем. Самый надежный и простой способ предполагал убить его по окончании дела и тем самым обрубить за собой все концы. Этот вариант появился не только из чисто практических соображений, но и из-за того, что он мне прилично помотал нервы за последнее время. Все же я его отбросил, так как, несмотря на то что Модлиц сейчас представлял собой мину с часовым механизмом, которая могла взорваться в любой момент, все эти месяцы он тянул один всю основную работу.

«Надо дать ему шанс», – наконец, после долгих раздумий решил я.

– Говорю только один раз. Еще раз почую от тебя запах алкоголя – сделаю инвалидом. Это первое. Теперь второе. Я решил завершить нашу работу. Две недели максимум, и всё!

– Что-то случилось, Алекс?! Говори! Не трави душу! – он мгновенно протрезвел, а в его голосе просто заплескался страх.

– Я решил, что две недели ты еще продержишься, а там делай что хочешь!

– Алекс, я же тебе только что пообещал…

– В который раз? В десятый?!

– Погоди! Я все понял! Больше не буду пить. Веришь?! – я ухмыльнулся. – Прошу тебя! Давай хотя бы еще месяц поработаем! Я поясню! Мне дали допуск к спецфондам. Ты не представляешь, что это значит! Там хранятся произведения искусства мирового значения! Мы озолотимся! Мы…

– Ты что?! С ума сошел?! И думать не смей!

– Я обещаю тебе, что буду предельно осторожным! Клянусь!

– Попробую поверить, но в спецфонд не лезь.

Я ему говорил и сам видел, что тот меня практически не слушает. По его лихорадочно блестящим глазам, по возбужденному состоянию было видно, что он уже завтра засунет обе руки в специальный фонд. Я не мог его контролировать, что меня несколько бесило.

«Может, действительно уехать прямо сейчас? Он, похоже, уже не контролирует себя. Капнет кто-нибудь из его сотрудников, и всё! Ведь у этого придурка все на виду. Внаглую гребет».

– Алекс, ты что-то слышал? Так скажи!

– Извини. Отвлекся. Ты о чем?

– О наступлении красных. Ты что-то слышал?! Они войдут в Германию?! – при этом Модлиц не удержался и бросил быстрый взгляд по сторонам. Я усмехнулся про себя: совсем немцев запугали. Даже штандартенфюрера СС.

– Ты что, веришь в то, что русские солдаты остановятся на границе и дальше не пойдут?

– Нет, конечно. Вот только ходят слухи, что кое-кто хочет договориться с янки, – тихо, почти шепотом, произнес штандартенфюрер СС. – Если там, наверху, сумеют достичь соглашения, то красным комиссарам будет не до нас.

– Не будь дураком, Вилли. Когда разъяренный русский медведь встает на дыбы, остается только одно: бежать, причем как можно быстрее и дальше. Тот, кто первый это поймет, имеет шанс остаться в живых.

– Мой бог! Неужели все так плохо, Алекс? – Вилли, оторви голову от своих накладных и экспертиз, а потом посмотри вокруг! Что ты видишь?