Она остановилась на середине прыжка, – Это комплимент.
– О, – я расслабила руки, – Моя мама всегда говорит, что я очень худая, можешь мне немного откинуть своего веса, – немного пожурила ее.
Я усмехнулась и наблюдала, как она продолжала прыгать по комнате. Через час, когда она перестала тяжело дышать с каплями пота на лбу, я указала на платье в ее шкафу, – Почему бы тебе просто не надеть это?
– Угу, – она издала еще один протяжный стон, – Это платье делает меня похожей на желтовато-коричневый зефир.
– Это не так. Ты одевала его в первый день в школе. Мне тогда понравилось, как ты выглядишь, я обратила на тебя внимание тогда.
Ее брови изогнулись высоко, – Я не знала, что я кому-то могла понравиться?
Я пожала плечами, – А мне понравилось, как ты выглядишь в этом платье.
– В тот день твоя лучшая подруга Света назвала меня толстухой, – она опустила голову и мне безумно стало ее жалко.
Я закатила глаза, —Если она обратила на тебя внимание тогда, это означало, что ты хорошо выглядишь. И я уверена, что какой-то парень, с которым она хотела флиртовать, вместо этого смотрел на тебя.
– Ты думаешь? – ее глаза сейчас смотрели на меня и в них были слезы.
– Я уверена, – коротко ответила ей.
–В любом случае, это платье хотя бы влезает в меня. Мне нужно похудеть или купить новую одежду, – она поморщилась, —И я не могу смириться с тем, что с прошлого года я стала на размер больше.
– Ты могла бы побегать со мной хотя бы по вечерам.
Она бросила на меня мрачный взгляд, – Я не в таком отчаянии. Попробую сначала просто ходить пешком по несколько километров.
Когда она надела черное платье, на ней оно хорошо смотрелось. Это платье подчеркивало ее сексуальные округлости и хорошо скрывала недостатки фигуры. После нескольких поворотов в зеркале я показал ей большой палец вверх и подождала, пока она закончит макияж.
Я крикнула ей в ванной, – Это пляжная вечеринка, верно?
– Хммм, – ее голос доносился из ванной приглушенно.
– Так зачем ты красишься?
Потом она вошла в комнату, – Потому что макияж водостойкий и потому что нас везет Андрей.
Я нахмурилась от этой логики, – Он забирает нас?